Невеста
Шрифт:
— Так ты и правда понятия не имеешь. — Мне так и хочется стереть кулаком эту самодовольную, самоуверенную улыбку с лица отца. — Позволь мне просветить тебя: несколько лет назад мой дорогой друг, губернатор Дэвенпорт, рассказал мне кое-что, что, как он думал, могло меня заинтересовать.
— Конечно, губернатор замешан, — презрительно фыркаю я.
— О, ты слишком его переоцениваешь, — отец отмахивается. — Он замешан в этом… иногда. За эти годы я хорошо познакомился с его разумом. Подчинить его, манипулировать им, становилось всё легче и легче. Практически бесследно. Он давал мне много полезной информации, кое-что особенно интригующее. Например, когда он рассказал мне о маленьком ребёнке, рождённом от оборотня и человека.
Ана. Разумеется. Губернатор должен был узнать
— О, нет, — перебивает отец. — Ты ошибаешься, Мизери. Мик не участвовал в этом до недавнего времени, и именно я его разыскал. Я припишу себе эту заслугу, даже если ты обвинишь меня в том, что я бессердечный монстр. Это была моя идея использовать его сына, как только мы поняли, что мальчик, которого мы схватили во время рейда, связан с видным оборотнем. Подчинить его разум было достаточно легко. Он даже помогал охранять мисс Пэрис.
— Нечем тут гордиться, отец.
— Действительно. Но губернатор рассказал мне о ребёнке-полуоборотне, получеловеке довольно давно. На самом деле, больше двух десятилетий назад.
Я напрягаюсь. Волна ужаса захлёстывает меня.
— Истории были и раньше. Слухи о репродуктивной совместимости. Если люди на что-то и годятся, так это на размножение, — отец встаёт, скривив губы в лёгком отвращении, и неторопливо обходит свой стол. — Но эти истории приходили из других стран, и доказательств никогда не было. Здесь оборотни замкнуты, а люди трусливы. Как сказала мисс Пэрис, они просто недостаточно взаимодействуют. Но этот ребёнок был очень мал. Его не воспитывали биологические родители по нескольким причинам. Он не знал о своём происхождении или сомнительной генетике, но, похоже, пошёл в отца. С виду он выглядел обычным человеком, что, признаюсь, не вызвало у меня особого интереса — его существование не представляло для меня никакой угрозы. И всё же, случай был уникальным, и я решил следить за ситуацией. Это казалось разумным, — он облокотился на стол, барабаня пальцами по деревянному краю. Нечто похожее на панику сдавливает мне горло. — Где вампир может утаить ребёнка-полуоборотня, похожего на человека? Территория людей казалась лучшим вариантом. Но как? Это казалось невыполнимой задачей. И тут я вспомнил, что у меня самого есть ребёнок, утаённый на территории людей. И возможно, ей бы не помешала компания.
Моё сердце громко колотится о рёбра. Я отрываю взгляд от отца и медленно поворачиваюсь направо. Застаю Серену уже смотрящей на меня. Её глаза наполняются слезами.
— Ты знала? — спрашиваю я.
Она не отвечает. Однако слёзы начинают катиться.
— Нет, — отвечает отец, хотя мне быстро становится неинтересно, что он хочет сказать. — Иначе я бы знал. Как я уже сказал, я наблюдал за ней годами. Даже когда твой срок пребывания в качестве Залога закончился, ничего из того, что она делала, не вызывало тревоги. Судя по всему, оборотни вообще её не интересовали. Не так ли, мисс Пэрис? — он улыбается Серене, но в её взгляде пылала такая ненависть, что она могла бы испепелить его не хуже солнечного света. Он игнорирует её и поворачивается ко мне. — Она только и делала, что писала о финансах, или чём-то таком. Должен сказать, наша бдительность ослабла на несколько лет. Девочка выросла в многообещающую, хоть и очень человеческую, молодую женщину. Бывало, она пропадала на пару дней без объяснения, но что взять с молодёжи? Ветер в голове, да жажда приключений. Я никогда не подозревал, что это может быть связано с её генами. До тех пор, пока…
— Я презираю вас, — шипит Серена.
— Иначе и быть не могло. Как гибрид человека и оборотня, у вас к этому есть предрасположенность, и я вас не виню. Но вот та небрежность, с которой вы действовали, когда ваша звериная сущность начала проявляться, и вы решили разузнать о родителях, это, безусловно, ваша вина. Вы бегали, задавали вопросы, совали нос во все углы и закоулки Бюро по связям между Людьми и Оборотнями. Вы до неприличия ясно дали понять, что с вами что-то происходит, и что вам нужна помощь, — его
— Вы ничего не знаете, — выплёвывает Серена.
— Но я знаю, мисс Пэрис. Я знаю, что анализы крови у вас были далеки от нормы. Знаю, что ваши чувства обострились до такой степени, что их стало невозможно нормально измерить у обычного врача. Знаю, что вы проходили генетические тесты, и результаты трижды возвращались как испорченные. Знаю, что каждое полнолуние вам хотелось выпрыгнуть из собственной кожи, а однажды вы порезали себе предплечье, чтобы проверить, не позеленела ли кровь за ночь. Вы зашли так далеко, подозревая, что внутри вас есть что-то совершенно иное.
Серена стиснула зубы. — Откуда вы вообще…
— Что-то я выяснил, когда мы начали усиленно за вами следить. А большую часть вы сами мне рассказали.
— Нет. Я бы никогда этого не сделала.
— Но вы рассказали. Когда я подчинил вас, в первый же день вашего появления здесь.
У Серены от удивления отвисла челюсть, а у меня в животе словно свинцовый груз стал тяжелее.
— Я позаботился, чтобы вы не помнили. Возможно, Мизери подчиняла вас раньше, но, как и во всём, что касается её культуры, мою дочь так и не научили должным образом, — его, судя по всему, забавляет ужас на лице Серены. — И знаете, что ещё вы мне рассказали? Вы, к несчастью, не смогли выяснить, кто ваши родители, и узнать, не был ли один из них оборотнем. Однако, как только вы начали копать и использовать свои немалые детективные навыки, вы узнали о Томасе Джалакасе.
— Томас был интересным человеком. Несколько лет назад он работал в Бюро, завязал отношения с одной заместителей Роско и… Думаю, все мы знаем, как развивается эта история. Или, может, ты не знаешь, Мизери? — его взгляд прожигает меня насквозь. — Женщина-оборотень забеременела. Томас, естественно, не поверил ей, когда она сказала, что ребёнок его. Отношения закончились, и, будучи карьерным политиком, сомневаюсь, что в последующие годы он много думал о своей бывшей любовнице. Вместо этого он уверенно поднимался по карьерной лестнице. А потом, примерно год назад, он вернулся в Бюро по связям между Людьми и Оборотнями, на этот раз в качестве директора. Допуск к секретным данным, полученный с этой должностью, дал ему доступ к нескольким разведывательным сводкам, и ему стало любопытно узнать о судьбе его бывшей возлюбленной. Он поискал её имя и наткнулся на очень любопытную фотографию.
С едва заметным движением пальца отца один из охранников включает монитор на его столе. Девушка проводит несколько раз по сенсорному экрану, затем поворачивает его в мою сторону.
Я узнаю Марию Морленд, по фотографии в комнате Лоу. И Ану, которая держит её за руку, по одним из лучших моментов последнего месяца моей жизни. Они сидят на берегу озера, опустив ноги в воду. Это искренний снимок, сделанный издалека, похожий на те, что делают папарацци.
— Девочка заинтересовала его. Ранее этим вечером ты столкнулась с Артуром Дэвенпортом, так что, я полагаю, ты уже знаешь, насколько сильно ребёнок похож на своего биологического отца. Теперь у Томаса были очень веские подозрения в том, что гибриды возможны. Поэтому он решил поделиться своими знаниями с губернатором Дэвенпортом.
— И губернатор убил отца Аны, — заключаю я.
— Аны? Ах, Лилиана Морленд. На самом деле нет. Но он признал, что обвинения могут быть очень опасны. Его решение, прямо скажем, неудачное, заключалось в том, чтобы снять Томаса с должности главы Бюро и назначить его на гораздо более престижную должность. Томасу следовало бы обрадоваться. Но вместо этого он стал одержим поисками информации о своей дочери. Он привлёк к себе внимание, и спустя несколько месяцев до мисс Пэрис дошли слухи, что кто-то другой задаёт те же самые вопросы, что и она. Когда они договорились о встрече, я наконец понял, что должен вмешаться.