Невеста
Шрифт:
Сергей нежно поцеловал Лену.
– Мое дело – ты!
Лена улыбнулась:
– Слава богу, у тебя нога быстро прошла, почти не хромаешь. Но только одна я – этого мало…
– Это ты про то, чтобы на работу устроиться? – догадался он, – есть у меня вариантик! Только для этого надо будет в соседний поселок ездить. Ну, ничего, поезжу.
– А что там?
– Лешку Пирогова помнишь? Он там дело свое начинает, контору открывает по ремонту квартир. Ну, выгодно, понимаешь? И сантехника, и электрика. Я вроде как
– Это точно. Ты у меня рукастый.
Оба засмеялись. А чего не смеяться-то? С войны живым вернулся. Руки-ноги работают. Свадьба скоро! И солнце светит вовсю. Как летом!
Павел на этот раз пришел в ресторан один, без Софьи.
К нему повернулся знакомый уже официант. Ну, тот самый, кого он избил в первый день. Официанта звали Володей, и они с Павлом после драки успели даже подружиться.
– Привет, ты один пожаловал или Соньку привез?
– Один, успокойся. Ревизии сегодня не будет. Софья Андреевна в парикмахерской. Слышишь, Вова, дело у меня к тебе есть. Деньги мне нужны срочно.
– А кому они не нужны? Тебе что, Сонька не платит? – усмехнулся официант.
– Да нет, заплатила за первый месяц. У меня у друга свадьба. Тут одной зарплатой не обойдешься.
– А ты парень рисковый? – поинтересовался новый приятель.
– Не без того! – гордо ответил Павел.
– А драться умеешь?
– Спрашиваешь! Детдомовский я – там без этого не проживешь. Ну ты даешь, Вова.
– Сведу тебя вечером к одним людям, только дело опасное, – прошептал Вова тихо.
– Я войну прошел. Там поопаснее было.
– Уговорил! – кивнул официант, – только никому ни слова. Соньке – так особенно!
Вечером на своей старенькой машинке Вова привез Павла на окраину города, показал дверцу какого-то неприметного ангара.
– Вот сюда и пойдем. Ничему не удивляйся!
Вошли оба, спустились вниз в полуподвал. А там – зал большой. И помост готовят.
– Это что, концерт? – поинтересовался Павел.
– Бои без правил, слыхал про такое?
Какими-то хитрыми ходами привел его Вова в комнатку – большую, красивую, где за столом сидели несколько мужчин.
Одного, старшего, звали Егором. Лет ему было под пятьдесят, а глаза – хитрые! Двое других, помоложе, были его «приспешниками». Володя остановился недалеко от столика, коротко поклонился сидящим мужчинам:
– Егор Иванович, здравствуйте, парня вам привел. Ну, как вы просили, посмотреть для дела…
Егор, даже не оглядываясь на Володю, продолжал выпивать и закусывать, проговорив между прочим:
– Привел? Ну и отлично. Топай давай. А парня тут оставь.
Володя быстро исчез. Егор обернулся к Паше:
– Ну что стоишь, как пень? Садись давай. Выпить хочешь?
– Я не любитель.
– Это правильно, – согласился Егор. – Спортивную форму надо держать…
– Да. Вернулся недавно. Деньги нужны.
– Дело предложу жестокое, боец. Видишь, там, в зале, помост строят?
Он продолжал говорить:
– Сам догадываешься, что это такое – зрелище для сильных мужиков. Ставки на тебя будут делать. Оправдаешь доверие наше – обогатишься, нет – я тебе не помощник. Тебя как зовут?
– Павел.
– Завтра за тобой машина заедет, Павел, – тихо и внятно сказал Егор, – часиков в девять вечера. Оставь адрес – и будь готов!
Павел вернулся в дом Софьи, медленно зашел в холл. По лестнице вниз, в холл как раз спустилась Софья в развевающихся зеленых шелках.
По лицу ее было видно, что Павла она ждала и желала увидеть.
– Ты где был?
Павел насупился:
– Я тебе что, крепостной? Не обязан отчитываться, где я был и куда ходил. Кажется, так.
– Опять хамишь! Присядь! – приказала Софья.
Она усадила Павла на белый кожаный диван. Достала из бара бутылку и два стакана, конфеты. Выставила все это на столик, разлила спиртное по бокалам и стала рассказывать:
– Вот послушай. Я замуж вышла в восемнадцать лет. Он почти в два раза был меня старше. Умный, такой образованный. Кумиром был для меня. Звали его Виктором. Знаешь, на третий день знакомства сделал он мне предложение, и мы прожили с ним десять счастливых лет. По миру ездили, в галереи ходили, музыку слушали – в общем, рай был, Паша!
– Для чего мне все это слушать? – обозлился Павел.
– Так ведь больше некому, – вдруг просто искренне сказала Софья. – Нет у меня ни подруг, ни друзей. Детей мы как-то не нажили. А второго такого счастья, как Виктор, я и не встречу. А он ушел из жизни три года назад. Хотя, если честно, изменяла я ему. Глупая была, молодая… самоутверждалась… Изменяла, а все равно… любила.
– А он тебя? – вдруг поинтересовался Павел и сделал глоток спиртного.
Соня тоже опрокинула рюмку.
– Он мне однажды сказал: знаешь, Сонечка, тебя так, как я, любить никто и никогда не будет. Я посмеялась. А ведь он правду сказал. Он ушел – и никому я не нужна больше. Это страшно, когда ты никому не нужен…
– Печально, – усмехнулся Павел.
Соня села рядом с ним на белый диван, вздохнула красиво.
– Денег мне оставил, дом этот. Я сначала не плакала, когда он из жизни ушел, а теперь вот поняла: вроде при деньгах, а так одиноко. Не в деньгах счастье, Паша, – засмеялась она.
– Ну да, не в деньгах, а в их количестве. Для меня сейчас этот разговор какой-то не актуальный. Я спать хочу.
Софья подсела к нему ближе.
– А для меня – актуальный. Никто и никогда, кроме Виктора, ничего романтического в моей жизни и не совершил. Были любовники – телом моим пользовались, деньгами… Радости – никакой.