Невесты песчаных прерий
Шрифт:
Тяжело вздохнув, Кора поставила фургон на тормоз, потом подобрала юбки, чтобы слезть и взять бадью, привязанную сбоку. Она глянула на Августу:
— Я больше не собираюсь причесывать вас и затягивать вам корсет. И не просите, у меня просто нет на это времени.
— Вот как?! — Августа посмотрела на служанку испепеляющим взглядом. — Кое-кто забыл свое место!
Плохи дела, если собственная служанка тебе угрожает. Вот еще! Требует платы, отказывается выполнять свои обязанности… вот уж действительно удар ниже пояса. От бессилия у Августы увлажнились глаза. Шнуровка корсета находилась у нее на спине, она без помощи Коры не сможет
И во всех ее бедах виноват отец.
Если бы он не промотал состояние и не растратил часть банковских денег, если бы не покончил жизнь самоубийством, Августе не пришлось бы продавать дом, чтобы расплатиться с долгами, не пришлось бы тащиться по дикой пустыне, чтобы выйти замуж за незнакомца. В том, что она сидит в этом фургоне и ей угрожает ее собственная служанка, виноват только отец. Он повинен атом, что она стала нищей.
Но если нет денег — нет выбора. Ее отец предпочел убить себя — лишь бы не жить без денег. И теперь его дочь сделалась «белой швалью», такой, как Кора Троп, дочь могильщика! О Господи! А миссис Троп брала белье в стирку!
Ногти Августы впились бы в мякоть ладони, если бы не перчатки.
Жгучая обида пронзила ее до подошв модных туфелек. Нет, она не осуждала своего обожаемого папочку, но когда думала о его любовной связи с этой тварью Перрин Уэйверли, которая довела его до того, что он оставил свою дочь без средств, не говоря уже о скандале, разразившемся после его самоубийства, когда она думала об этом, гнев опалял ее, сжигал дотла.
Всю жизнь ее учили, что Бойды — особенные, на голову выше обыкновенных людей. Бойды приплыли на борту «Мейфлауэра», Бойды отличились в войне за независимость. Бойды добились привилегий. Мужчины их семейства были первыми и в бизнесе, и в политике, а женщины украшали высшее общество и выходили замуж за мужчин, похожих на их отцов. Все, за исключением Августы. В Чейзити не нашлось мужчины, который был бы достаточно хорош, чтобы жениться на Августе Бойд. Так считал ее отец, и Августа разделяла это мнение. Лучше остаться старой девой и посвятить свою жизнь отцу, чем выйти замуж за человека ниже себя по положению.
Но ее отец забыл, что он — Бойд. Он забыл, что Бойды не теряют своего состояния, не подделывают свои банковские книги и не суют голову в петлю.
Из-за ошибок отца Августа осталась без пенни и едет теперь, чтобы выйти замуж за совершенно незнакомого ей мужчину, едет, чтобы выжить. Все это кажется нереальным, невозможным…
Скандал после самоубийства отца был куда громче, чем скандал, вызванный его связью с Перрин Уэйверли. Августа покончила бы с собой, если бы хоть на минуту могла себе представить, что все узнают унизительную правду о финансовом крахе ее отца. Узнают, что она осталась без средств и пала так же низко, как… как Кора Троп. Господи Боже мой!
Майлз Досон помахал рукой и закричал:
— Подайте фургон вперед, мисс!
Вздрогнув, Августа очнулась от своих печальных мыслей и смахнула слезы с ресниц. Она позвала Кору. Служанка с хмурым видом взобралась на сиденье и освободила тормоз. Затем ударила мулов вожжами по спинам, и их фургон перебрался через ручей без всяких происшествий.
Вскоре все фургоны восстановили строй и вернулись к колее, вьющейся по прерии. То там, то тут из коричневой, покрытой снегом земли вылезали зеленые побеги. Но Августа не замечала зеленеющей прерии. Не слышала она ни позвякивания
Колеса шептали при каждом обороте: «Нет денег — нет выбора! Нет денег — нет выбора!»
Когда она думала о будущем и о незнакомце, ожидающем ее в Орегоне, вспоминала о Коре, требующей платы, или размышляла, хватит ли припасов, чтобы доехать до Кламат-Фоллс, слезы отчаяния застилали ей глаза и Августа чувствовала себя совсем больной.
Коуди вытащил ветку из костра Копченого Джо и прикурил сигару. Пуская дым, он прислонился к заднему колесу фургона-кухни, обозревая лагерь. Вечером фургоны встали в форме каре, по четыре с каждой стороны; животные же находились в середине точно в загоне. Поскольку не было основании ждать опасностей, женщины готовили и спали вне каре. Это был не идеальный вариант, поскольку Коуди не мог видеть сразу всех своих подопечных, но для животных такое расположение являлось наиболее безопасным.
Прежде чем выбросить из головы мелкие дневные заботы, он послушал, как его люди травят байки, сидя вокруг костра Копченого Джо. Гек Келзи развлекал всех, рассказывая бесконечные небылицы и подражая голосам разных людей. На Гека можно было положиться, он был прост как правда. И уже показал свою сноровку, починив ось, которая поломалась в первый же день пути.
Четверо погонщиков смеялись и шутили. Все они были молоды, поэтому верили, что нет на свете таких препятствий, которые они не смогли бы преодолеть. Их самоуверенность беспокоила Коуди. Но поскольку похвальбы погонщиков не выходили за рамки приличий, он не возражал против их невинного флирта с невестами помоложе.
Странный звук привлек его внимание. Коуди замер и, не расслабляясь, стал вглядываться в темноту. Наконец он понял, что это кричал совой Уэбб. А через несколько минут он вынырнул из тьмы рядом с одним из фургонов с мелассой. Коуди подождал, пока Уэбб расседлал своего мустанга, покормил и напоил его, затем отвел в замкнутое пространство каре.
После этого Уэбб умылся водой из бадьи, принял от Копченого Джо тарелку с олениной и только после взглянул на Коуди. Тот кивнул, и приятели отошли от костра.
Уэбб насадил кусок оленины на кончик ножа. Затем оба посмотрели на темную гряду пологих холмов.
— Послезавтра разобьем лагерь у фермы Адисона, — сказал Уэбб, прожевав кусок оленины. — Там вода хорошая.
Коуди молча курил свою сигару.
— Джейк Куинтон здесь, — сказал Уэбб, немного помолчав.
Коуди бросил окурок в темноту.
— А нет ли другого места для лагеря, кроме фермы Адисона? — спросил он наконец.
— Я стараюсь избегать обычных мест. Мы видели слишком много могил. Холера, тиф, оспа…
— Джейк Куинтон! — Коуди скрипнул зубами.
— Я беседовал с Эдом Адисоном. Он говорит, Куинтон уже несколько дней сшивается вокруг его фермы. Куинтон слышал о невестах. Ему интересно, какой еще попутный груз мы везем.
Коуди, засунув руки в задние карманы брюк, поднял голову, глядя на небо. Облака закрывали звезды. Ветер дул все время с севера. Повернувшись, он оглядел костры, окружавшие фургоны. В отблесках огня то и дело мелькали женские фигуры.
История с Куинтоном случилась пять лет назад. Джейк дезертировал во время летней кампании на Дакотской территории. Когда патруль вернул его на пост, капитану Сноу выпало решать, повесить Куинтона или приговорить его к каторжным работам на шесть месяцев.