Невесты песчаных прерий

Осборн Мэгги

— Мы начнем сразу же.

Кора поежилась, словно малышка негритяночка, снизу вверх взирающая на рослую крепкую блондинку, предками которой были викинги. Она дважды сглотнула и в замешательстве закивала головой:

— Я буду стараться изо всех сил, мисс Клам.

— Да, уж постарайся. — Хильда указала на место рядом с ивами.

— Садись. Ты можешь чистить форму для хлеба, пока мы будем вспоминать алфавит.

Перрин улыбнулась, приподняла юбки и отправилась искать Тию.

— Почему Тия должна учить невежественную дочку могильщика

манерам воспитанной женщины? — вопрошала Уна Норрис. — Ни одна из нас даже не кивнула бы Коре, если бы встретила ее на улице! Мы бы никогда не имели ничего общего с подобной тварью, если бы не это путешествие. — Последняя ее фраза являлась намеком на неприятие невестами и самой Перрин.

Перрин посмотрела на изумленное лицо Тии. Потом обратилась к Уне:

— Это говорите вы, мисс Норрис, или я слышу мисс Бойд?

Пламя костра отбрасывало блики на лицо Уны, и от этого она казалась еще более хмурой.

— Я прощаю вашу грубость, но имейте в виду: я в состоянии иметь свое собственное мнение!

— А вы? — тихо спросила Перрин у Тии. — Или вы согласны с Уной и считаете, что Кора Троп не заслуживает нашей помощи?

Хорошенькое личико Тии выражало нерешительность. Уна была ее соседкой по фургону, и Тия понимала: если она согласится с Перрин, то это осложнит ее отношения с Уной.

— И что же вы хотите? Что я должна делать? — спросила она, краснея под неодобрительным взглядом Уны.

— У вас прекрасный голос. Я надеюсь, что вы могли бы научить Кору пению. А возможно, и немножко рисованию. Вышивание — это тонкое умение, которое ей очень пригодится. Многие из нас восхищаются вашими способностями к изящным искусствам.

Тия с озабоченным видом закусила нижнюю губу. Она уставилась на сухие буйволиные лепешки, горевшие в костре. Лепешки горели, как торф, и не распространяли того неприятного запаха, какой бывает при сжигании сухого коровьего помета. Вначале все женщины с огромным отвращением собирали буйволиный помет, когда шли за фургонами. Теперь же они были рады, что на этой голой равнине можно найти хоть какое-то топливо.

Наконец Тия подняла голову.

— Я не могу научить человека рисовать или писать маслом, если у него нет к этому способностей, миссис Уэйверли. И уроки пения совершенно бесполезны, если у ученика нет таланта певца. Что же касается вышивки, ну, это ведь Уна… Но она… — Тия умолкла в замешательстве.

— Я понимаю, — невозмутимо кивнула Перрин. Не сказав больше ни слова, она ушла от их костра.

— Я правда не могу, — запротестовала Бути, всплеснув руками.

Мем, которая едва вымолвила слово с тех пор, как пришла Перрин, оторвала взгляд от шитья, лежащего у нее на коленях, и взглянула на сестру:

— Ты отказываешься, не успев даже узнать, что именно ты могла бы сделать. Разве у тебя настолько плохие манеры?

— Ну хорошо же, Мем Грант. Как тебе не совестно бранить собственную сестру в присутствии… Ну, в присутствии…

Мем поднялась на ноги и, прислонившись к фургону, откинула со лба рыжую прядь волос.

— Не притворяйся, что не можешь понять, о чем просит Перрин. Все только

и говорят о том, что она пытается помочь Коре. Твоя драгоценная Августа, конечно же, вне себя. — Мем окинула Бути пристальным взглядом. Потом взглянула на Перрин: — Если я могу хоть что-то сделать, только попросите.

Перрин посмотрела на нее с удивлением. Прежде Мем говорила об Августе насмешливо-добродушным тоном. Сегодня же в ее интонациях появилось нечто новое, какое-то странное ожесточение.

— Вы обе можете помочь. — Перрин с улыбкой взглянула на Бути. — Если Кора станет невестой… Ну, наряды у нее несоответствующие, у нее нет ничего подходящего, что могло бы заменить свадебное платье. А у вас такое тонкое чувство стиля, миссис Гловер, что я подумала… в общем, я надеялась, что вы займетесь гардеробом Коры и подумаете, что можно сделать, чтобы придать ей презентабельный вид.

— Я? — Бути заморгала. — Конечно, у меня действительно есть чувство стиля, это верно. — Ее пальцы впились в кружевной воротничок не первой свежести. — Я всегда сама моделировала свои платья. И платья Мем тоже. Но, дорогая! А материя? Где взять материю, которая нам понадобится?

Перрин едва заметно улыбнулась:

— Может быть, Мем возьмет на себя эту заботу? Наверное, почти у каждой из нас найдется лишнее платье, которое можно подновить и перешить для Коры. Или же отрез материи. Например, какие-нибудь занавески, все что угодно…

Бути задумалась, уже готовая сдаться.

— Нам понадобится новая шляпка. Мистера Келзи можно будет попросить сделать каркас, а нам придется поискать отделку. А потом — ее волосы!.. — Она закатила свои серые глаза. — Клянусь, прическа Коры похожа на воронье гнездо. Мне придется что-то делать с ее волосами. И еще нам придется подумать о…

До того как Перрин ушла от их костра, она едва смогла перекинуться с Мем несколькими словами. Она внимательно вглядывалась в лицо Мем. Да, Мем никогда не станет красавицей, но время будет к ней милостиво. Когда красота ее сверстниц увянет, Мем все еще останется привлекательной.

— В последнее время вы кажетесь какой-то вялой. Вы не заболели? Головные боли не проходят?

— Не хуже, чем всегда, — смущенно ответила Мем. Она посмотрела на мужчин, собравшихся у фургона-кухни Копченого Джо. Потом обратилась к Перрин: — Вам никогда не приходила в голову такая мысль… Не аморально ли выходить замуж за мужчину, которого вы не знаете и к которому не испытываете никаких чувств?

— Не кажется ли вам, что уже поздновато задавать подобные вопросы? — удивилась Перрин. Мем погладила ладонью доски фургона.

— Когда я прочла объявление орегонских женихов, я думала только о путешествии, о том, какие удивительные приключения меня ожидают. Но потом я стала задумываться о мистере Сейлзе, моем женихе. Мне интересны… ну… совсем не те вещи, которыми подобает интересоваться леди. — Она смущенно засмеялась. — Я думаю, это большая разница — предлагать себя мужчине, которого любишь, и выходить замуж за человека, к которому не чувствуешь ничего.

Щеки Мем вспыхнули и стали такими же медными, как и ее волосы.