Невезучая или эльфы, как они есть
Шрифт:
— Элис, попроси Зазу спеть другую песню, — попросила я.
— Зачем?
До хруста запрокинув голову, ответила:
— Кажется, один из символов реагирует на ее песню. Я хочу понять связано ли это с колыбельной или с ее голосом.
Элис кивнул и бесшумно переместился за спину Зазы, наклонился и зашептал на ухо. Девочка ответила, что не знает других песен, но если надо, попробует, и запела, старательно меняя ритм и слова. Символ потемнел, а джинния распахнула глаза и зарычала, но только она это сделала, как запел Элис. Это было неожиданно. Я даже не поверила
— Довольна? — вернулся маг.
— Да-а, — дрожащим от восторга голосом, выдохнула я. — Эт-о было з-здорово.
— Концерт окончен, — грубо буркнул он, вмиг разрушив волшебство им же созданное. — Что ты выяснила?
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы отдышаться, как после погружения в воду, снова сесть на корточки и опустить голову, чтобы Элис не заметил, как пылают мои щёки.
— Слова песни и ритм не случайны, — глухо заговорила я. — Символ потемнел, когда Заза пела другую песню, и засветился, когда колыбельную пел ты. Теперь я знаю, что это. Если не ошибаюсь, дядя использует нечто подобное на кладбище.
— Думаешь, это усмиряющие заклинание?
Маг сдвинулся ближе к печати, наклоняясь и всматриваясь в нее. Меня окатило жаром, я проглотила ком в голе, и протянула ему тетрадь с рисунком.
— Вот.
— Очень похоже, — кивнул Элис. — Только в основе лежит ритм, а не потоки воздуха.
— И что это значит?
— Это значит, что магистр Сарна сочинила колыбельную для Зазы на основе ритма усмиряющего заклинания, чтобы постоянно, но незаметно обновлять его. Голос поющего не важен, главное ритм.
— Ага, — поддакнула, забывая, о чём мы говорили, так моё внимание снова переключилось на дополнительные символы вокруг печати.
Осталось еще четыре непонятных символа. Н-да, с такими темпами мы еще долго с ней просидим. А если…
— Аня?!!
Поздно! Я давно скатала на ладони крохотный комочек сырой магии, создала кривую огненную структуру и швырнула его в заклинание. Воздух в пещере завибрировал. С потолка посылался камни и песок. Элис схватил меня за плечи, резко поставил на ноги и, зашвырнув себе на плечо, выскочил из пещеры.
— Детки, что у вас там происходит? — заинтересованно уточнила Наставница, пока Элис размышлял, что теперь со мной делать.
Причём мысли я его ощущала как покалывание пониже поясницы. Что бы это значило?
Висеть вниз головой было неприятно, однако попросить опустить меня я не успела, так как Элис неожиданно скинул меня в траву и закричал:
— Идиотка! Ты что творишь?!
— Блин, — потёрла я ушибленное бедро. — Больно же!
— Я спрашиваю, ты… Ты что творишь?!! Убить нас захотела?!
— Нет, — буркнула я, ёжась под его бешеным взглядом. — Я просто проверяла другие символы.
— Какие символы? — глаза у призрачной Наставницы засветились, и она оттеснила Элиса,
— Дополнительные, — показала ей измятую тетрадь, в которую вцепилась обеими руками, когда пещеру только начало трясти.
— Ка-акие зна-акомые охранки, — растягивая слова, хищно промурлыкала Наставница, и посмотрела на сердито пыхтящего куратора, чуть прищурившись. — Поэтому ты пел?
Элис почему-то напрягся, но потом коротко кивнул, и Наставница с довольной улыбкой чеширского кота обратилась ко мне:
— А ты, моя ученица, заметила их, заинтересовалась и начала проверять?
Куратор закивал чаще и сверкнул на меня своими чёрными очами. Злится. Причем, так как никогда раньше. Я слабо ему улыбнулась, надеясь передать через связь, что хотела как лучше. Вроде бы что-то получилось, так как в следующий момент Элис сделал мученические глаза и посмотрел в небо, после чего сокрушённо покачал головой.
— Элисавиель, — строго посмотрела на него Шэриадис, — не строй из себя мученика. Сейчас ты смотришь на себя в зеркало.
Элис в ужасе округлил глаза.
— Да-да. Вы двое связаны, и Аня в большей степени поступает так, как поступил бы ты, если бы был на ее месте.
По лицу мага пробежала тень сомнения, и он с подозрением посмотрел на меня, а Наставница продолжила говорить:
— Аня не сделала ничего предосудительного. И, нет, Элисавиель, — моментально отреагировала Шэриадис на приглушённое ворчание мага, — не надо думать, что это связано исключительно с божественно связью — это не так. Я долго за вами наблюдала, так что могу сказать, что это ваш личный способ взаимодействовать друг с другом. Когда вы двое вместе и делаете одно дело вы постоянно провоцируете друг друга, подталкивая на какие-либо действия, и сейчас божественная связь вам в этом помогает, подкидывая нужные мысли.
— Но я…, - попыталась вставить хоть слово, но не преуспела.
— Молчи, ученица, я еще не договорила, — шикнула на меня Шэриадис. — М-м? На чём я остановилась? Ах, да! Эта ваша связь ничего за вас двоих не делает, она не думает за вас, она лишь усиливает ваш эмоциональный посыл. Таким образом, всё, что вы делаете — делаете вы сами, а значит, и за последствия вы тоже отвечаете сами. Я понятно объяснила?
Прибывая в шоке от столь глубокомысленной речи, мы с Элисом переглянулись, затем синхронно уставились на горделиво выпятившую плоскую грудь Шэриадис.
— Наставница, — осторожно начала я, — с вами всё в порядке?
— Всё прекрасно! — клыкасто улыбнулась не совсем мёртвая эльфийка-демон, откидывая назад свои роскошные призрачные волосы. — Я в ударе!
— Оно и заметно, — отклеив липучку, съязвил Элис, за что ему и прилетело, а конкретнее подлетела сама призрак и дунула ему прямо в лицо.
Лицо куратора моментально покрылось коркой льда. Однако продержалась ледяная маска недолго, так как на горячем воздухе начала таять и сначала сползла, а потом с глухим звуком упала на землю. Но, что удивительно — она не разбилась!