Невезучие
Шрифт:
– Ага! – в третий раз подряд меланхолично выдала я. – В театре, значит…
– Княжна, а княжна, загадай загадку свеженькую! – приставуче заканючил Михась. – Ну ради Аолы!
– Загадку? – улыбнулась я. – Давай отгадывай тогда, коли сам напросился. Без рук, без ног – на бабу скок. Что это?
Отрок восхищенно заскреб в лохматом затылке:
– Инвалид Игошка с базара?
– Не-а!
– Не ведаю тады!
– Коромысло.
– Ух ты, хитро-то как! – приоткрыл рот Михась. – Да такое и эльфы не скумекают.
А я задумалась еще пуще – и на фоне этого незаметно ухватила
– Ой, а ты чего это заикаться вдруг перестал? – запоздало спохватилась я. – Небось волхв Никодим расстарался?
– От этого толстопузого, кажется, дождешься… – ворчливо отмел столь невероятное предположение паренек, пренебрежительно морща конопатый нос. – У него одна присказка: «Молись богине Аоле, отрок, и все тебе будет!». Как же, будет! – Михась весьма похоже передразнил богатую мимику мокрогубого, апоплексичного и важного первосвященника богини. – Над моим горем и так все княжеские кони ржут!
– Ну это ты, дружок, лишку загнул! – рассмеялась я, чуть не подавившись крольчатиной. – Коням на тебя уж точно наплевать…
– Ах, – подпрыгнул на лавке парнишка, явно вспомнив по ассоциации что-то интересное, – наши жеребцы плеваться не умеют. А вот видел я намедни у эльфов зверя чудного, который так плеваться горазд, что ему все княжеские холопы завидуют! И прозывается тот зверь – вербля…
– Чего? – недоверчиво протянула я.
– Вирблюдь! – торжественно выдал Михась, чуть ли не по слогам произнося сложное заморское словечко.
– Верблюд, олух ты этакий! – наставительно поправила я. – Я про него в книге читала!
– Ну мы неграмотные, академиев не кончали! – философски откликнулся Михась, за обе щеки уплетая вяленый виноград.
– Ой, чего-то я тебя не понимаю, – растерянно посетовала я, намеренно пропуская мимо ушей давно набивший оскомину намек на мое двухгодичное обучение в Нарронской академии, откуда меня в итоге вышибли с треском и скандалом. – И с чего это на нашем столе лакомства деликатесные, чужеземные появились?
– Так я тебе и говорю, – как ни в чем не бывало продолжил оруженосец. – Гулял я вчерась по эльфийской ярмарке, изюма купил и пилюли лечебные у лекаря ихнего, от которых мое заикание враз как рукой сняло…
– А не брешешь, часом? – усомнилась я.
– Как можно?! – возмутился оруженосец.
– Так к нам что, эльфы приехали? – все-таки дошло до меня. – Зачем?
– А кто ж их поймет! – довольно чавкнул Михась. – Делегация какая-то к батюшке твоему прибыла. Все чин чином, как и положено: послы, обоз, бабы красивые, воины с мечами, и ярмарка на площади со всеми развлечениями прилагается – с лавками, тиятром, колдунами и лекарями. Красотища неимоверная! Весь город от радости с ума рехнулся, на потехи эльфийские глядючи…
– Хм!.. – Я задумчиво подперла кулаком нечесаную голову. – Давненько эльфы к нам не заглядывали! Ох, чует мое сердце, неспроста это…
– Так и я об том же! – согласно поддакнул оруженосец, состроив хитрую морду. – Надобно все самим разнюхать и увидеть. Пойдем на ярмарку, княжна?
По его предательски заблестевшим глазам стало понятно, что Михась страсть как хочет
– Кто?!! – Дикий женский вопль сотряс тихий княжеский двор. – Кто посмел?!
– Она! – Михась обреченно втянул голову в плечи. – Все, хана нам пришла! Как пить дать, княгиня Зоя про крола убиенного прослышала…
При этих словах я тоже почувствовала себя немного неуютно. Зоя, супруга батюшкиного первенца и наследника, тридцативосьмилетнего богатыря Радомира, ласкового и спокойного, будто телок, среди челяди прозывалась пышно и красноречиво – Змеей особо ядовитой! Происходившая из жутко чванливого семейства офирских кесарей и являвшаяся достойной дочерью печально знаменитого сатрапа [2] Помпидия княгиня отличалась невероятной толщиной и столь же невероятной вспыльчивостью воистину невозможного характера, обладая талантом в считаные мгновения выводить из себя кого угодно, в том числе и обычно равнодушного, малость заторможенного Михася. Поэтому связываться с Зоей не решался никто, даже я.
2
Здесь: жестокий деспот.
– Что, так это княжна моего Пушка пристрелила?! – Повторный, еще более пронзительный визг так резанул по ушам, что я чуть не оглохла. Слюдяные пластины в окнах испуганно задребезжали. – Да как же она посмела, дрянь непутевая!
– Рогнеда, а Рогнеда, – торопливо зашептал мне отрок, обводя хоромы затравленным взглядом и стуча зубами почище любого крола, – мне князь Радомир по секрету рассказывал, что его демонова супружница даже не скалкой, а поленом дерется! Так, может, мы это, уберемся отсюда подобру-поздорову, пока поздно не стало? А то, боюсь, после полена нас даже эльфийские лекари не откачают…
Лестница, ведущая на второй этаж, в мою светелку, жалобно заскрипела под торопливыми, пудовыми шагами. Кажется, я побледнела.
– Гоблин с тобой, соблазнитель, быстренько идем на ярмарку! Только учти, мы не от Зои сбегаем, а отправляемся налаживать дипломатические контакты с дружественной нам державой… – Я наигранно невозмутимо подхватилась с лавки, сгребая в охапку ножны с саблями, сапоги и кафтан.
– Здорово придумано, по-княжески! – льстиво поддержал Михась, шустро увязывая в платок злополучные пироги. – А через окно, думаю, оно сподручнее будет… – И, не дожидаясь меня, он рыбкой нырнул в открытое окно, приземлившись прямиком на стог хорошо просушенного сена.
Я выбросила наружу одежду с оружием и привычно выпрыгнула следом. Этим стогом мы пользовались весьма часто, сбегая то от вспыльчивого батюшки, то от надоедливых братцев, а то от чересчур заботливой тетки Матрены. И поводы для столь неординарного отступления почему-то находились почитай каждый день, ибо, как любит говорить наш волхв Никодим, «свято место пусто не бывает!».
– Приветствую тебя, Хранитель! – Логрин чуть заметно поклонился, не сводя с Тая своего страшного, пронизывающего насквозь взора.