Невезуха

Лосев Владимир

Так вот, я нажимал все эти символы на матовой платине у цилиндра, в котором находилась Мия, и у меня не получилось ничего, ровно как у тех макак. Вот так на практике я в очередной раз осознал, что не работает теория вероятности в реальной жизни. Минут через десять я понял, что простым подбором у меня также ничего не получится, да и невозможно это сделать не зная языка, не понимая значения, даже не догадываясь, какого размера должна быть команда на открытие и не зная, состоит она из одного слова, трех или четырех. Я выругался, еще раз взглянул с грустной улыбкой на девушку, которая плавала в этой голубой жидкости. Как же она была красива и беззащитна! Голубоватая субстанция только подчеркивала

ее идеальные формы лица и тела. В груди у меня что-то в очередной раз екнуло, болезненно сжалось, я снова выругался и пошел по лаборатории, чтобы найти что-то, чем можно пробить прозрачный пластик. Сдаваться я не собирался. За свою любимую я был готов бороться до конца.

О том, что произошло на корабле, я не хотел пока думать. Не до того мне было, мне нужно было спасать мою девушку. А ведь что-то произошло и, возможно, все еще происходит. Совсем не факт, что те ребята, которые устроили погром в лаборатории, уже ушли, вероятнее всего они все еще здесь, и очень может быть, что они еще опаснее ирров. Я вообще давно понял, что космос совсем не безопасное месте, в нем борются за свое место под звездами множество рас и разумных существ, и все они обладают невероятными технологиями, до которых нам, землянам, не додуматься еще не одну тысячу лет, если вообще удастся.

Обходя лабораторию и пытаясь хоть что-то разглядеть в синем тумане, я в очередной раз споткнулся об тело мертвого медика. Немного подумав, я решил его обыскать на предмет чего-то полезного, может удастся найти оружие или пусть не меч, но хотя бы кинжал, которые разрежет прозрачный пластик. После короткого обыска я обнаружил под его шарфом перевязь с множеством карманов, а вот в одном из них нашел странной формы ключ. Оружия я не отыскал, а большинство предметов, которые были вставлены в перевязь, даже не смог идентифицировать. Какие-то цилиндрики, шайбы, кусочки пластика. Я представляю, что будет, если какой-нибудь туземец из каменного века найдет тело современного спецназовца, тоже ведь ничего не поймет.

Сделав полный круг, я снова вернулся к цилиндру. Сразу говорю, вел себя как обезьяна, сначала постучал по цилиндру, потом по матовой пластине, хотел даже на зуб ее попробовать, но в последний момент передумал. Затем стал всюду совать ключ, который взял с тела дока, и даже сам не понял как он вошел в матовую пластину сбоку. И вот тут-то и случилось самое настоящее чудо, голубая жидкость ушла вниз, стеклянный цилиндр поднялся вверх и отошел в сторону, а мокрая голая девушка свалилась прямо мне в руки.

Невероятно обрадовшись, я сел на пол и попытался удалить жидкость из ее легких, положив ее животом на свое колено. Вылилось из нее ее немало, после чего Мия задышала лабораторным воздухом, но глаза все еще не открывала. Я проверил, сердце билось, пусть слабо, но ровно, грудь, приятной формы и размера, поднималась, так что все в порядке, но просыпаться она пока не собиралась, что мне показалось немного грустным. Я понимал, что она все равно очнется, просто чуть позже. Да, может быть, и хорошо, что пока не просыпается. Мне тут надо бы самому сначала разобраться в происходящем, прежде чем ее будить. Вряд ли все закончилось. Так не бывает. Как там в русской пословице, пришла беда, открывай ворота? Беды по одиночке не ходят.

Я задумался. Итак, звездолет ирров был кем-то атакован. Кем? Непонятно. Еще вопрос, как? Вероятнее всего абордаж, иначе как бы нападающие проникли в медотсек. Кто напал? Неизвестно. То ли какие-нибудь существа огромной физической силы, то ли запустили штурмовых, абордажных роботов, что тоже было вполне вероятно. Но роботы не отрывают голов, это нерационально, они убивают плазмой, лазерами, в крайнем случае огнестрелом.

В принципе, выводы мне показались логичными.

Осталось только как-то их по-умному использовать, а не как всегда. Мия спит, тащить ее на себе удовольствие ниже среднего, да и непонятно куда. Впрочем, тут я снова задумался. При абордаже, если захвачена рубка, весь экипаж дружно бросается к спасательным капсулам и сматывается. Обычно автоматика капсул настроена на возвращение к базе или к родной планете. Отсюда следует, что и мне следует искать спасательную капсулу, потом как-то ее надо перепрограммировать, чтобы летела на ближайшую планету, либо… дальше у меня фантазия не работала. Но одно я понимал точно, что с этого звездолёта надо сваливать. Те, кто его захватили, уж слишком крутые парни. Если они иррам голову отрывают, то мне они вообще все выдерут. Но хватит сидеть, надо что-то делать, иначе захватчики вернутся и к нам с Мией придет пушистый северный лис.

Я встал и пошел к выходу. Любое поле боя, это лакомый кусок для мародеров, на нем всегда можно найти оружие, еду, одежду и прочее, а я, между прочим голый, и есть хочу. Тут главное все сделать правильно и своевременно. Первое правило мародера — убедиться в том, что бой уже прошел, и все, кому надо, умерли. Второе правило — не попасться на глаза тыловым интендантским службам, которые занимаются тем же, собирают трофеи. Дверь из лаборатории не открывалась, автоматика не работала, зато поднапрягшись, я сумел ее приоткрыть сначала на ладонь, а потом и полностью. Тоже понятно, такое бывает, когда электричество отключается.

В коридоре было пусто и все также воняло горелой изоляцией. Я пошел вперед, не очень хорошо представляя, куда мне идти. Метров через двадцать я уперся в очередную дверь, а когда ее открыл, то оказался в командной рубке. Ирры были здесь, причем все в наличии, и все дохлые. Так и остались на своих рабочих местах с выпученными глазами, причем у многих были разорваны глотки, у остальных были просто и незамысловато проломлены головы. Интересно, кто же все-таки это сотворил?

Оружия я не нашел, ни мечей, ни пистолетов, ничего. А все эти коробочки, шарики, кубики были для меня непонятны. Может среди этого всего была и еда, только как до этого догадаться? Я же перед этой цивилизацией как та макака, которая может только все ломать, да пробовать на зуб. Не солоно хлебавши, я вернулся к Мие. Она уже открыла глаза, долго смотрела на меня сначала мутным, потом понемногу светлеющим взором. Я гладил ее по мокрым волосам и глупо улыбался. Радовался, что она жива, и мы снова вместе, а она хмурилась и все больше мрачнела.

— Кто ты, Макс? — наконец произнесла она глухим, севшим голосом.

— Я твой любимый, — мягко улыбнулся я. — Ты забыла?

— Любимый? — девушка задумалась. — Я не знаю. Нет, я по-прежнему хочу тебя и твоей ласки, но мне страшно…

— Страшно? — удивился я. — Почему? Что случилось? Все же закончилось хорошо, милая. Док, этот сумасшедший, умер, как и все остальные ирры. Правда, я не знаю, кто их убил…

— Не знаешь? — Мия как-то странно посмотрела на меня. — Правда?

— Правда, — ответил я. — Откуда мне знать? Я же как только наглотался этой голубой водички, так сразу и заснул, а что происходило дальше, откуда мне знать? Я спал…

— Спал? — девушка вздохнула, вырвалась из моих объятий, встала и подошла к стене, там она вытащила матовую пластину, что-то на ней нажала, и одна из стен превратилась в большой экран, а вот то, что происходило на этом экране, меня чрезвычайно заинтересовало. Сначала этот сумасшедший док притащил два наших тела, мой и Мии, причем ирр даже не напрягался, он нес нас на руках как вязанку хвороста. Принес, бросил и стала настраивать эти цилиндры, в один из них он запихнул меня, в другой девушку, что-то нажал, и мы очнулись.