Невиданные чудеса Дивнозёрья
Шрифт:
Но колдовской лес, похоже, решил посмеяться над чужаком. Стоило только вспомнить про вязовое дупло – как оно и появилось, легкое на помине.
Радосвет сполз спиной по стволу дерева, обхватив голову руками. Может, притвориться, что он ничего не видел? Нет, так поступать нельзя. Он же царевич, наследник, у него тоже есть долг перед страной… Да и разве станет прекрасная Таисья любить труса? Нет, решено – они должны вернуться вместе!
Чудесный пятак в кулаке потеплел, будто бы соглашаясь с его решением. Со всех ног Радосвет бросился обратно: туда, где еще не остыла зола их вечернего костра и где тихим
Царевич волновался зря: на предложение руки и сердца Таисья согласилась с радостью – наверное, тоже почувствовала их связь. Но Радосвет так и не смог ей признаться, что по ту сторону вязового дупла их ждет не только супружеское счастье, но и горести долгих военных лет. Просто язык не повернулся сказать всю правду…
Наверное, за это он и поплатился. Проклятое дупло легко открылось для Радосвета, а вот Таисью не выпустило. Она осталась с Той Стороны одна: обиженная, брошенная… Царевич обернулся, но сильный порыв ветра толкнул его в спину, и он, на свою беду, не успел ухватиться за Тайкину ладонь. Все было напрасно: судьба свела их и, словно смеясь, опять развела в стороны. Уж он и кричал, и звал, а потом по-волчьи выл, разбивая кулаки о кору старого дерева.
Оставалось последнее средство: с трудом вспомнив слова заклятия, Радосвет попытался снова открыть сияющий проход – пусть даже без верных трав, – но тут его схватили за руки. Царевич яростно дернулся, силясь стряхнуть обидчиков, те охнули, но удержали.
– Тише-тише, родной мой, – над ухом раздался встревоженный голос мамы, и лишь тогда царевич поднял воспаленные глаза.
Царица Голуба порывисто обняла его, уткнувшись лицом в плечо. Ее руки тряслись, а рубаха Радосвета вмиг намокла от материнских слез.
– Уже и не чаяла… – всхлипнула она. – Мы с ног сбились, тебя разыскивая. А ты… был в Дивнозёрье, да?
Отпираться было бессмысленно, и Радосвет кивнул:
– Мам, я там кое-кого встретил. Она чудесная, просто самая лучшая на свете! Знаешь, мы…
Но мать, не дослушав, приложила палец к его губам:
– Прости, дорогой, сейчас не время для свадеб. Сегодня ночью Лютогор перешел границу. Твой отец уже созывает войска.
Царевич, как ни старался, все-таки не смог сдержать разочарованного возгласа.
Неужели это к лучшему, что Таисья осталась на Той Стороне? Пожалуй, да… Судьба решила, что лучше быть в вечной разлуке с любимой, чем привести ее прямо в объятия войны. Нет, лучше пусть живет в своем безмятежном мире. А место Радосвета, конечно, было здесь, плечом к плечу с отцом и его дружиной, с мечом в руках.
– Век смертных так недолог… – Эти слова дались царевичу с трудом: казалось, будто каждое из них было пропитано полынной отравой. – Увидимся ли мы еще когда-нибудь? Я не знаю, смогу ли жить, когда оставил сердце по ту сторону вязового дупла…
– В Дивнозёрье время идет быстрее, – мать взъерошила его светлые волосы, утешая. – Может статься, что здесь пройдет всего несколько месяцев, а она уже состарится. Но не кручинься, я попробую помочь твоему горю. Вы сможете видеться во снах – это лучше, чем ничего. Надо будет только добыть одну редкую вещицу – навье зеркало. У нас, увы, таких не делают…
– Я добуду! Даже если ради этого потребуется выпотрошить самого Лютогора! –
Царица Голуба поцеловала сына сначала в одну щеку, потом в другую:
– Вот тебе мое материнское благословение. И запомни: если любящим сердцам суждено быть вместе, никто не разлучит их – даже сама судьба. Просто верь, что счастье еще ждет вас впереди. Только уберегись на войне, не геройствуй почем зря.
– Дай мне прядь своих волос на добрую удачу. – Радосвет украдкой вытер уголки глаз.
Время слез миновало. Ему нужно было научиться быть сильным.
Уже будучи в своих покоях, он сплел из золотистых волос царицы Голубы крепкий шнурок, продернул его сквозь дырочку и повесил на грудь счастливый Таисьин пятак. Потом надел кольчугу, опоясался мечом и вышел во двор – туда, где громко ржали ретивые кони, а молодые воины бряцали оружием, – навстречу своей судьбе.
Юному белому волчонку настало время превратиться в матерого волка.
Заклинание от страха
К ночи разыгралась буря. Дождь лил как из ведра, ветки стучали в окно. Таисья долго не могла заснуть этой ночью: всё прислушивалась к вою ветра и скрипу половиц. С каждым раскатом грома её сердце сжималось от дурного предчувствия. Казалось, что вот-вот случится что-то очень плохое…
Вдруг тёмная тень отделилась от стены и медленно направилась к её кровати. Таисья вцепилась в одеяло до боли в костяшках. Хотела закричать, но из горла не вырвалось ни звука. Она не могла вспомнить ни одного заклинания, чтобы противостоять страху. Руки и ноги налились свинцовой тяжестью, её будто бы придавило каменной плитой.
– Должно быть, я сплю, – решила Таисья. – Это очередной кошмарный сон…
Мысль оказалась спасительной. Наваждение вмиг развеялось, тёмная фигура обрела знакомые черты.
– Ох, Радосвет, это ты? – она с облегчением выдохнула.
Хотела добавить ещё «Нельзя же так пугать», но прикусила язык. Её жених наверняка не имел такого намерения. Это просто гроза. И глупое сердце, которое от любого шороха дрожит, как мышиный хвост.
– Ну а кто же ещё? – удивился Радосвет. – Обещал тебе присниться – вот, снюсь. Прости, что давно не появлялся, но государственные дела сами себя не сделают.
– Понимаю. У вас ведь война… тут не до свиданий, – Таисья наконец смогла разжать руки и выпустить одеяло.
Радосвет присел на край кровати и нахмурился.
– Что-то ты грустная какая-то. Али не рада меня видеть?
– Нет, что ты! Я очень соскучилась. Просто… мне неловко признаваться, но…
– Тебе опять снились кошмары, – догадался Радосвет.
И тут Таисью словно прорвало. Всё, что она долгое время держала в себе, выплеснулось:
– Я так боюсь за тебя, родной мой! Всё время жду дурных вестей, уже не понимаю, где сон, а где явь. Страшно, что однажды ты перестанешь приходить, а я даже не узнаю, что с тобой случилось. Когда от тебя долго нет вестей, я начинаю гадать: а вдруг мой любимый уже пал в бою? А вдруг его взяли в плен? Думаю об этом днём, а ночами такие сны снятся – врагу не пожелаешь. То не успеваю тебя спасти. То иду по полю брани, ищу тебя среди мёртвых тел. И нахожу… Может, это твоя злая сестра опять над нами потешается?