Невидимая битва
Шрифт:
Переговоры состоялись бы, если бы этот проект не отложил в долгий ящик преемник Ламсдорфа на посту министра иностранных дел Извольский.
Проходят несколько лет, и революция выплескивает "Протоколы" за пределы России. Их растиражированные копии вывозили в своем багаже белые офицеры. Отпечатанные на машинке, переведенные на разные языки они появлялись на столах государственных служащих и министров в Лондоне, Париже, Риме и Вашингтоне. Это помогало убеждать правительства разных стран выполнить священный долг в борьбе с мировым заговором и продолжать военную интервенцию в Россию. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›
(Но, странное дело, "жидомасонов"-революционеров
Может, все-таки русский народ расставался с отжившим прошлым и искал свободу? Народ искал мечту, учился созидать и совершал ошибки, дерзая, строя, взлетая, помогая, а ему потом, как в Евангелии Распятому, будут с презрением кричать: "Других спасал, а себя спасти не можешь!")
По экземпляру "Протоколов сионских мудрецов" было у каждого белого офицера. В окопах по рукам солдат ходил этот документ. Солдаты, умевшие читать, читали его вслух и растолковывали неграмотным. Так солдаты узнавали "правду", что они воюют не с русским народом, а с жидомасонами.
После победы большевиков бежавшие за границу белые офицеры вернули "Протоколы" в Западную Европу, откуда они пришли в Россию. Но вернулись они растиражированными в громадном масштабе.
Националисты с воодушевлением писали в своих дневниках:
"В Германии гуляет по городам, по фабрикам и заводам, переносится из деревни в деревню знаменательная книга – "Протоколы сионских мудрецов", и рабочие по поводу этой книги собирают экстренные совещания и выносят постановления о пересмотре всех своих социалистических программ" [215].
Уже в начале 20-х годов Германию наводнили сотни тысяч экземпляров "Протоколов" и всевозможных комментариев к ним.
Партийное издание нацистов, пришедших к власти на волне этой ненависти к евреям, призывало всех граждан:
"Каждый немец обязан изучить ужасающие откровения Сионских мудрецов и сравнить их с безграничной нищетой нашего народа; сделать необходимые выводы и проследить, чтобы эта книга попала в руки каждому германцу… Мы, германские расисты, должны быть благодарны Провидению, которое осветило наш путь именно в то мгновение, когда все, казалось, было потеряно…" [216]
Во время инфляции и массового голода Гитлер объяснял немцам: "В соответствии с "Протоколами Сиона" еврейство должно подчинить себе людей голодом…" Через два года после его прихода к власти министр просвещения объявил "Протоколы" одной из главных книг для чтения в школах. Но это была только пропаганда. Государственная политика нацистов словно следовала плану, выстроенному "мудрецами Сиона" в протоколах.
Так один поддельный документ, сфабрикованный тайной полицией и воплотивший в конкретную, осязаемую форму старую идею ненависти, послужил основным инструментом "промывания мозгов" в просвещенной Европе начала XX века.
На Нюрнбергском нацистском партийном съезде 1937 года Геббельс подводил итог вековому еврейскому вопросу:
"Европа должна увидеть и распознать опасность… Мы будем бесстрашно указывать на еврея как на вдохновителя и инициатора, наживающегося на этих страшных катастрофах… Смотрите, вот враг планеты, разрушитель цивилизаций, паразит среди народов, сын Хаоса, воплощение зла, демон, который несет человечеству вырождение" [217].
И
Новые тамплиеры и человеко-звери
Я действую как проводник воли божьей, борясь с евреями. Я делаю работу Творца.
Адольф Гитлер, "Майн Кампф"
Орден иезуитов сотрудничал с Муссолини и Гитлером.
Большая советская энциклопедия
В то время, как на евреев устраивали облавы, словно на бешеных животных, в христианских храмах произносились заклинания Семи из их каббалы. Кто бы вспомнил о том, что когда-то они были собственностью этого затравленного народа? Если даже вспоминали, то не принято было об этом задумываться, потому что все мысли о евреях были окрашены страхом и ненавистью, наполнены конкретным содержанием, которое вытесняло все остальное.
Антисемитизм, охвативший Европу, и "Протоколы", использованные и церковью, и тайной полицией, и нацистами, – пример кодирующей идеи. Она до сих пор живет, имеет огромную инерцию и раз за разом воскресает в литературных проповедях против жидомасонства и в виде "подвигов" националистических организаций. Идея живет, переходит от поколения к поколению, побеждая время. Время проходит, и многие ее носители уже являются просто людьми, впитавшими эту идею вместе с представлениями родителей о жизни. Так рождается мифология определенной эпохи. Она не основана на реальных фактах, но в ней есть старые заблуждения, принимаемые за факты, и определенная логика, позволяющая объяснять некоторые явления, следуя мыслью по накатанной колее.
Лев Троцкий и Адольф Гитлер провозглашали одну и ту же политику по отношению к русским, но стоило пройти нескольким десятилетиям с того времени и, благодаря вековому мифу, они воспринимаются по-разному. Сионизм Троцкого для всех русских понятен и ужасен. Для многих русских, когда они о нем узнают, он – проявление извечной угрозы миру со стороны "жидомасонов". Фашизм же Гитлера представляется как просто проявление странной исторической катастрофы, произошедшей с немцами, и ни у кого не возникает мысли обвинять в нацизме всех немцев. По нормальным человеческим соображениям им сочувствуют как обманутым, введенным в заблуждение. Но среди русских даже есть мнение, что в деятельности Гитлера было некое рациональное зерно – что касается уничтожения евреев – и даже некоторая доля уважения за это к фюреру.
Это убеждение принадлежит малому числу русских людей, но они являются носителями этой идеологии – идеи, возведенной в непререкаемый культ, идеи, которую ни один из них не будет подвергать сомнению и аналитической проверке фактами и общей логикой. Для них это внутренний непреодолимый барьер. Перешагнуть за него означает оказаться опять в состоянии несмышленого ребенка, который до появления в мир знал только утробу матери и ничего больше. Идеология – удобное внутреннее состояние, заменяющее для человека свободу самоволием, ответственность ненавистью, познание идеей. Это состояние похоже на прочное яйцо, и любое посягательство на него со стороны, грозящее разрушением этой скорлупы, рождает страх человека потерять свой маленький уютный мир. В нем все понятно, есть свои, есть чужие – евреи и арийцы, правоверные и неверные, принцип жизни прост и не требует дополнительных душевных усилий. ‹ a Мальцев С. А., 2003 ›