Невидимая река
Шрифт:
– Это еще что за черт? – Я вскочил.
– Лучше пойди проверь, скажи Джону, чтобы успокоил свою подругу, а если дело плохо, возвращайся, – спокойно сказал Пат.
И действительно, дело было плохо. Я дотащился по коридору до своей двери, достал ключ, но дверь оказалась открытой. Даже при том количестве света, которое просачивалось из окон, я почувствовал неладное. Какой-то дурной запах. Для тараканов в самый раз.
Я включил свет. На коврике у двери и на полу была кровь, красный след тянулся от
– Джон! – позвал я и вбежал внутрь.
Посреди гостиной – кровавая лужа, следы тянутся к спальне.
– Джон! – крикнул я.
Прислушался.
Метнулся к спальне и открыл дверь. Внутри пахло как в лавке мясника. Я врубил свет в комнате. Повсюду кровь: на кровати, на полу, на стенах. Джон сидел возле окна. Одежды на нем не было, из груди в области сердца торчал охотничий нож. Джон пытался вытащить его, но шестидюймовое лезвие было зазубрено.
Невероятно, но он еще дышал.
Мелкие, беспомощные, порывистые глотки воздуха.
На языке пузырилась кровь. В глазах, в волосах, везде были сгустки крови.
Ноги у меня подкосились, будто меня ударили под коленки.
Я сел на пол рядом с ним, мои джинсы намокали от крови. Взял его за руку – холодную, покрытую уже запекшейся кровью.
– Джон.
Он с трудом повернул голову и посмотрел на меня. Хотел что-то сказать. И не смог. Он не мог даже дышать. Боль сковала его тело. Изо рта струйкой потекла кровь, губы и зубы были красными.
Не знаю, о чем я думал. Попробовал вынуть нож. Но Джона скорчило от боли. Он бился в судорогах, задыхался. Я снова взял его за руку. Хотелось убежать. У меня не хватало духу поднять на него глаза.
Я видел много смертей. Я видел, как умирала моя мать. Но я никогда не испытывал ничего подобного. Убили моего друга, и я чувствовал, как тепло покидает его тело. Я прижал его к себе.
– Пат, – крикнул я в сторону коридора. – Пат!
Глаза Джона остекленели. У него начались конвульсии.
– Джон, я позову на помощь, подожди, тебе помогут.
– Ссссстой, – еле выговорил он, превозмогая себя, и вцепился в меня своими уже почти мертвыми руками.
Я посмотрел на нож. Нет, извлечь его и мысли быть не могло. Не поможет. Кровь из раны теперь текла струйкой. Я прижал его к себе сильнее, стиснул в объятиях. Господи, Джон, это моя вина. Я тебя втравил во все это. Я. Его тело дернулось, содрогнулось, он пытался дотянуться – до чего? До окна, шкафа, чего-то еще?
– Что это? – Он указал пальцем.
Его рука протянулась и бессильно повисла, голова свесилась вперед.
Он был мертв.
Я глянул на него. Нож, бледное лицо. Я прикрыл ему веки. Из моей груди вырвался всхлип.
Я повернулся и посмотрел
Эрия.
Я распахнул дверь. Сидит там, согнувшись. Голая. Вся в крови Джона. Дико напуганная. Увидев меня, она закричала. Потом вскочила, протиснулась мимо меня, я попытался ее удержать.
– Погоди, что случилось? Скажи, что случилось! – заорал я.
Ее груди, точеные ноги, изящные руки – все было в крови. Как будто она только что родила. Она проскользнула в комнату, перешагнула через Джона, при этом ее чуть не стошнило, пробежала через комнату и скрылась в холле. Я пошел за ней, поскользнулся в крови и тяжело упал на бок.
– Стой! – крикнул я вслед. – Что здесь было, черт тебя?..
Она не вернулась. Я поднялся и выбежал в холл. Ее уже было не остановить. Никак. Стоял и смотрел на следы крови на полу. Ее, мои. Больше ничьих не было. Убийца не пошел за Джоном внутрь. Во всей квартире ни намека на чьи-либо еще следы.
И тут я понял, как было дело.
Убийца постучался в дверь, Джон встал, голым вышел в холл, открыл дверь, и тут его ударили ножом прямо в темноте лестничной площадки. Убийца, очевидно, не знал, что я живу не один, а с приятелем, и потому принял человека, открывшего дверь, за меня. Тяжелый проникающий удар, ранение прямо в сердце. У Джона не было никаких шансов. Он рухнул на пол там же, у входа. Убийца кинулся вниз по ступеням и опрометью выбежал вон из корпуса. Сразу видно: не профессиональный киллер. Профессионал вошел бы в квартиру, дабы убедиться, что убит нужный человек, потом вынул бы нож, перерезал жертве горло и унес орудие убийства с собой.
А это был просто дилетант, который не только убил не того, кого надо, но еще и удрал так стремительно, что даже не проверил, мертва ли жертва. Может, он спал в общей сложности всего час за последние двое суток. Может, это был кто-то, кто дико устал, только что приехав из Аспена, и кому жена сказала, что от меня нужно избавиться.
Значит, в чем-то я все же прокололся, разговаривая с Амбер.
Проговорился. Выдал себя с потрохами.
Но что, что я сказал? Не время. Об этом позже.
– Джон… – простонал я и обнаружил, что плачу.
Я вернулся в эту жуткую комнату.
Его голова покоилась на оконном карнизе. Он замер в такой неудобной, дикой позе, что мне пришлось поднять его и положить на кровать. Я был весь в крови. Ужас – глаза Джона опять раскрылись.
Я снова прикрыл их. Сел рядом. Ошеломленный. Замерший. Проходили минуты, а может, и часы.
– Бедная Эрия, – подумал я вслух.
Джону всадили нож у дверей, а потом он прополз через холл, Эрия увидала его и вскрикнула. Ее крик мы услышали. Она подняла его и, пока он ртом хватал воздух, распахнула окно, после чего услышала мои шаги.