Невидимая смерть
Шрифт:
– Где Валетти и Шувалов сейчас?
– В Киеве. Хотя… с таким же заданием Шувалов мог высадиться где-то северней. Если же он дождался моей радиограммы, то остался при Валетти ординарцем.
На другой день лейтенант увез Задорожного в штаб армии. С тяжелым сердцем Павел вернулся к мосту. Не дожидаясь, когда его достроят, на плотах-паромах, буксируемых катерами, стали переправлять артиллерию, танки, грузовики со снарядами, горючим, хлебом. А навстречу им, угадав по тральщикам направление удара на Букринском плацдарме, немцы спешно перебрасывали резервы и ударные части.
Небо
3
Задачу освободить Киев в Октябрьские праздники командование дивизий, армии, члены военных советов восприняли с подъемом и рвением, несколько остывшем после Курской битвы. Выполнение ее сулило большие награды, продвижение по службе, личную благодарность товарища Сталина. Ничего не светило командирам-окопникам и рядовым. Они понимали, что снова их бросят в наступление без должной артиллерийской подготовки, толпой – на блиндажи и траншеи, мины и колючую проволоку.
На прорыв передовых укреплений перед 71-й стрелковой дивизией командование выделило полк Ананкина. Двумя батальонами он проведет разведку боем, а третий ворвется во вторые эшелоны противника. Тактика нехитрая и проверенная. Единственная новинка – это противоминные тральщики, которые должны пройти через минные поля, проделать проходы для бригады обычных танков, поддерживающих пехоту.
Командированный в 3-ю танковую армию полковник Михалев имел задание подготовить справку об эффективности клевцовских тралов. Она предназначалась для Комитета Обороны, чтобы окончательно решить вопрос: стоит ли формировать новые полки для других фронтов и налаживать массовое производство тралов. Отзывы о добротности новой техники от тех, кто ее видел в бою, докатились до высоких сфер, и не так-то просто доказать обратное. Потребуются весомые доводы, конкретные примеры, обоснованные факты. Поэтому Александр Александрович решил съездить в полк Ананкина и посмотреть на работу тральщиков в бою.
Ананкин, простоватый мужичок с наметившимся брюшком, любитель выпить и поспать, тем не менее сумевший из старшин добраться до подполковничьих звезд, встретил московского гостя с такой же робостью, с какой встречает председатель колхоза из глубинки районное начальство. Заикаясь и поминутно повторяя слово «извиняюсь», он путано обрисовал обстановку, указал на карте, где расположились батальоны.
– Меня интересуют танки, – поморщился Михалев, сразу поняв, что из командира полка можно веревки вить.
– Танки, извиняюсь, на подходе.
– С ними и тральщики?
– Не могу знать. Из дивизии ничего не сообщили.
– А вы поинтересуйтесь. Тральщики должны пойти первыми.
Ананкин
– День назад разведчики вышли на это поле, лишь один обратно приполз, извиняюсь, с кишками наружу, – проговорил Ананкин, заглядывая в глаза Михалеву.
– Выяснили, где тральщики?
– Так точно. На п прийти ереправе.
– Они успеют прийти сюда к началу наступления?
– Должны. Прикажете подавать на стол?
Повар уже сварил обед, к водке подал моченые яблоки. Немного осмелев, Ананкин предложил тост:
– За завтрашний успех!
Михалев молча поднес ко рту граненый стакан.
Начало атаки намечалось на семь утра. В шесть тридцать с левого берега ударила тяжелая артиллерия. Снаряды со скрипучим шелестом пошли в сторону немецкой обороны и начали рваться, расплескивая в темноте багровый свет. Тральщиков не было. Подтянулся лишь десяток линейных танков. Ананкин с трудом дозвонился до комдива:
– Где тральщики? У меня их нет!
– Они задержались на переправе.
– Прикажете ждать?
– Нет. Приказа о начале наступления никто не отменял.
– Так передо мной же, извиняюсь, минное поле!
– Посылай саперов.
– Так грязь по колено!
– Слушай, Ананкин, – голос командира дивизии помягчел. – Даю тебе штрафников. Их гони.
– Так это ж… На убой?
– Гони! – закричал комдив, разгневавшись на непонятливого Ананкина. – Киев впереди! Задача, можно сказать, историческая!
Командир дивизии, очевидно, намеревался использовать штрафной батальон позже, в глубине немецкой обороны, когда, как всегда, усложнится боевая обстановка, теперь же пришлось отказаться от этой затеи, бросать его впереди батальонов Ананкина. Хорошо еще, что он остановился недалеко от наступающих рот. Комдив приказал командиру штрафников бегом совершить километровый бросок и с хода, ровно в семь ноль-ноль, выйти к заминированной нейтралке.
Михалев выбрался из душного, пятинакатного укрытия на свежий воздух. Постреляв 20 минут, артиллерия смолкла. Наступила тишина, и сразу в ушах почувствовалась боль. Михалев посветил фонариком, отыскивая место, где бы присесть. Через бруствер скатился какой-то человек в солдатских обмотках и офицерской шинели без хлятика и пуговиц.
– Куда? – задыхаясь, хрипло выкрикнул он.
За ним в окоп посыпались другие люди – в фуражках, шапках, пилотках, шинелях, телогрейках, рванье. Истощенные полуголодной нормой, обессиленные от бега, хватая пересохшим ртом воздух, эти воины тут же опускались на корточки, падали в грязь на дно траншеи, не в силах удержаться на ослабевших ногах. Михалев посмотрел на часы. Фосфоресцирующая стрелка показывала без пяти минут семь.