Невидимое оружие ГРУ
Шрифт:
Вот как о том времени вспоминает старейший сотрудник службы спецрадиосвязи Главного разведуправления полковник в отставке Олег Туторский:
«Всего по Средиземному морю из СССР в Испанию с октября 1936 года по август 1937 года прошло сорок судов с оружием, обеспеченных нашей связью. Все суда условно обозначались латинской буквой «Y» («игрек») и имели соответствующие номера.
Радисты, находясь в Севастополе, связывались с Центром. Корабли завершали погрузку, в том числе и пассажиров, и отправлялись в Испанию. Первыми «игреками» были советские суда: «Комсомол» («Y-2»), «Старый большевик» («Y-3»), «Курск» («Y-8»).
Работа с первыми «игреками» проходила особенно мучительно. На них стояла аппаратура, разработанная и созданная в институте ГРУ.
Под руководством военинженера 3-го ранга Разговорова построили серию передатчиков с питанием от сети или от аккумуляторов. Добиваясь получения максимальной мощности, теряли в устойчивости частоты и режима работы. Передатчик абсолютно не выносил качки антенны. Частота менялась скачками, тон «плакал». Несмотря на сильный сигнал, принимать радиограммы было почти невозможно. К передатчику придавался приемник прямого усиления, также производства института. Его построили под руководством инженера Баканчева. Он работал, пожалуй, хуже передатчиков».
Таков был первый опыт создания приемопередающего комплекса. К сожалению, он оказался неудачным, хотя разработчики аппаратуры горячо отстаивали свое детище и ссылались на низкую квалификацию радистов.
Радисты действительно были слабые, но это не оправдывало конструкторов. Словом, руководство приемного центра по жалобам операторов убедило командование разведуправления принять экстренные меры к разрешению конфликта.
В феврале 1937 года в Севастополь был направлен опытный радист О. Туторский. В Черноморском порту в это время стояли под погрузкой очередные «игреки». Вскоре они отправлялись в опасный путь в Испанию.
Рассказывает О. Туторский:
«В Севастополе на кораблях мы установили радиостанции с максимальной тщательностью, сделали хорошие антенны, зарядили аккумуляторы, отрегулировали связь. В результате на неподвижно стоящем судне передатчики работали более или менее приемлемо.
Когда я возвратился в Москву, то сразу прибежал на приемный центр послушать, как работают ушедшие в поход «игреки». К сожалению, частота «плакала», тон завывающий.
Мне пришлось выступить перед высокой комиссией и доложить о результатах командировки. Вывод был один: надо разработать и построить настоящий, современный передатчик».
После заседания комиссии Туторскому так и сказали — вот ты и построишь этот самый «настоящий и современный передатчик». В помощь ему дали радиста Л. Долгова, двух монтажников — Я. Козлова, Русанова, а также конструктора и механика. Общее руководство осуществлял Борис Асеев.
Через две бессонные недели группа Туторского представила новый передатчик. Но он был признан слишком сложным в техническом отношении: три каскада, четыре лампы, питание. Руководство службы решило не запускать передатчик в производство, а доработать его. Начались срочные поиски более оптимального варианта. Вскоре родился усовершенствованный передатчик. Он оказался компактнее предыдущего и, что не менее важно, был проще в производстве. Эти радиостанции и стали устанавливать на всех последующих «игреках». Позже, после модернизации, передатчик ГРУ выпускался
Так внешне буднично была решена крупнейшая государственная задача, найдена возможность обеспечить бесперебойной связью советские и испанские корабли.
Это сегодня, спустя десятилетия, слова «обеспечить бесперебойной связью» звучат для нас спокойно и буднично, а тогда потеря связи могла стоить сотен жизней, принести огромный материальный ущерб. В подтверждение приведу пример. К счастью, он оказался единственным за все время морских переходов из Советского Союза в Испанию. Вот как о нем пишет в своей книге «Позывные Москвы» бывший начальник спецрадиосвязи разведуправления генерал-майор Иван Артемьев:
«…31 мая 1937 года из Севастополя был отправлен испанский пароход «Альденоа» (под условным шифром «Y-34») с оружием и добровольцами. На нем работали наши радисты старшина сверхсрочной службы Василий Дебердеев и краснофлотец Лев Гензель, имевшие 3-ватную коротковолновую радиостанцию «СР-8» первого выпуска с двумя комплектами запасных ламп.
После двух дней похода, когда транспорт уже прошел Дарданеллы, очередной сеанс связи с Москвой не состоялся. В течение четырех суток шел поиск в эфире радиостанции «Y-34», но обнаружить ее не удалось».
Итак, транспорт, загруженный оружием и техникой, с нашими военными специалистами не выходит на связь четверо суток. Все это время идут доклады лично наркому обороны. Но «Альденоа» молчит. На пятый день К. Ворошилов приказывает транспорту возвратиться в Севастополь. Еще остается надежда, что он не потоплен фашистами, а радисты на корабле, если уж не могут передать сообщения, то хотя бы слушают Москву.
Так оно и случилось. «Y-34» услышал приказ и повернул обратно. На восьмые сутки после отправки судно возвратилось в Севастопольский порт.
Представляю, каково было самочувствие радистов Дебердеева и Гензеля. Нарком обороны лично назначил комиссию для расследования причин срыва связи. В состав комиссии вошел и Иван Артемьев.
Он вспоминает: «Расследование показало, что конструкция передатчика радиостанции имела существенный недостаток: анодный и сеточный провода выходного каскада передатчика по своей длине, цвету и месту расположения одинаково подходили как к анодному, так и к сеточному выводам ламп. В случае неправильного подключения лампа выходила из строя. Так в действительности и случилось. Радисты вывели из строя все запасные лампы и не могли войти в связь. Конечно, сказалась и слабая подготовка специалистов. Но винить только их было бы несправедливо. Транспорт отправлялся в спешке. Для ознакомления с аппаратурой радистам дали меньше суток.
Все это, вместе взятое, и привело к потере радиосвязи и возвращению транспорта обратно».
Результаты расследования закончились для начальника службы радиосвязи разведуправления П. Агафонова отстранением от должности. Хотя на этой должности он пробыл всего три месяца да и во время случившегося находился в госпитале. Решение явно несправедливое. Но, оглядываясь сегодня на те события, можно сказать, что и Агафонову, и Дебердееву с Гензелем несказанно повезло: был май тридцать седьмого — могли признать и «врагами народа». К счастью, обошлось. Но урок был серьезный.