Невидимое Солнце
Шрифт:
— Волосатики! — с ненавистью процедил сквозь зубы Брагин.
Сегодня уже сложно сказать, кто положил начало традиции украшать свои шлемы частями падших врагов. Еще тогда, в годы Пограничной войны, когда люди и черти сражались бок о бок. И с той стороны тоже были как земляне, так скаги. Возможно, первым человек прикрутил на свой шлем рога инопланетянина. Возможно — наоборот, краснокожий снял с убитого солдата скальп и наклеил его на свою каску. Подсмотрели рогатые этот обычай у староземных североамериканских индейцев, или придумали сами — тоже выяснить невозможно. Жесткое
Командование такую самодеятельность не поощряло, но открыто и не запрещало. Еще долгие годы после войны модники щеголяли в рогатых и волосатых шлемах. Прочие относились с пониманием. Справедливости ради стоит отметить, что свистульки из рогов скагов, как и резные безделушки, рукояти для ножей — все из рогов скагаран, и сегодня не редкость, но в послевоенные годы их было просто невероятное количество.
Впрочем, терпимо относились только к скальпам с короткими волосами. Ясен пень, что прежний его владелец — солдат противника, враг и т. д. Но среди инопланетян встречались и отъявленные отморозки, украшавшие шлемы длинными волосами. Женскими. И не единицы, а целые роты. А, может, и батальоны. Война войной, но зачем резать гражданское население?
Такие изверги и получили презрительное прозвище «волосатики». Они отличались невероятной жестокостью. Эти черти воевали не ради денег, они воевали ради самой войны, упиваясь убийствами, получая настоящее удовольствие, отнимая жизнь. И такие тоже были по обе стороны конфликта. Со своими командование вынуждено было смириться, как с неизбежным злом, и злом нашим, порожденным нами же. Но волосатиков противника в плен никто никогда не брал. Стреляли на месте.
Даже после Пограничной войны попадись человеку волосатик — его тихо, мирно убивали где-нибудь в темном переулке, и, хотя оно, по большому счету, и было преступлением, никто такие преступления не раскрывал. Висяки в 100 % случаев. Просто потому, что убийство волосатика все считали заслуженной карой и искать преступника никто и не пытался. Ловили в сортире — мочили в сортире.
Солдаты выжидающе смотрели на меня. Я сперва не понимал, чего они от меня хотят, а потом до меня дошло! Я же — живая легенда! Победитель скагов! Целых троих, но кто про это знал? По легенде я и от чертей ушел, и амерам наподдал, и «Юрия Гагарина» угнал.
Эта ситуация уже не была безысходной. Выбор был за мой. Или потерять лицо, отступив, или сделать то, что я, в принципе, и так давно хотел сделать. Я подскочил к Тарасову, схватил его за грудки и хорошенько встряхнул.
— Где волосатики?
— Как обычно — их довезли до границы и дали под зад коленом. Я думаю, уже подходят к Скагаранскому Халифату, — на удивление спокойно ответил помощник Председателя.
— Выступаем на Скагаранский Халифат! — взревел я. — Сейчас же!
— Нельзя, — так же невозмутимо ответил чиновник.
— Это еще почему? — поинтересовался я.
— Во-первых, у нас договор со скагами Города Башен, — пояснил Тарасов. — Мы не можем
— Ты позволишь чертям перерезать людей, как и здесь? — спросил я.
— Вряд ли они на это пойдут… скорее — потребуют выкуп.
— И мы заплатим? Деньги? — ошарашено выговорил я.
— Не обязательно деньги, — ответил помощник ВРИО. — Возможно, золото.
— Штабная крыса, — процедил я сквозь зубы, отпуская чиновника.
На меня смотрели сотни глаз. И я видел в них только одно — решимость. Бойцам было глубоко начхать на всякие соглашения. Они жаждали одного — мести. Даже не мести, а отмщения. Симметричного ответа.
— Солдаты! — гаркнул я. — Черти убивали наших матерей и отцов, братьев и сестер, жен и детей. Убивали жестоко, не щадя никого. Вы сами видели волосатые шлемы. Они обманули нас! Сдавшись, они, как крысы, бежали к себе, чтобы собраться снова и нанести еще один удар. А этот либералишка, — я ткнул пальцев в Тарасова. — Говорит, что мы не можем войти в город чертей. Потому что у нас, видите ли, соглашение! А я вот что вам скажу: срать я хотел на все соглашения! Я собираюсь в Скагаранский Халифат, чтобы передавить их, как поганых клопов. Вырезать до последнего гада! Кто со мной?
Слова приходили сами собой. Благо, речей в мою голову тот же Тарасов вместе со своим шефом запихали немало. Я заметил, что даже автоматически делаю паузы в нужных местах, усиливая эффект, рублю жестами воздух. То, чему меня учили чиновники, обернулось против них самих.
— Я вам запрещаю! — завизжал помощник Председателя. — Это приказ!
— Срать я хотел на твои приказы, — спокойно ответил я.
Его никто и не услышал. Слова Тарасова потонули в едином громогласном восторженном крике солдат.
— Тут не больше роты, — заметил Брагин. — Ты же понимаешь, что напасть на Скагаранский Халифат такими силами — чистой воды самоубийство?
— Да, — коротко ответил я.
— Отлично! Тогда я с тобой!
— Товарищ полковник! — подскочил ко мне совсем молодой капитан со шрамом на щеке и в шлеме с целой короной из рогов скагов. — Мы с вами!
— А ты кто?
— Командир 6-й роты 74-й штурмовой бригады, капитан Малышев! — отрапортовал офицер.
— Найдется в твоей богадельне два лишних автомата, броника и каски?
— Сколько угодно!
Нам с Брагиным вручили снаряжение. Шлем, предложенный мне, с рогами, я отдал каторжнику, сам выбрал второй, с надписью «Рожденный убивать» и знаком мира под ней.
— Идиот, — усмехнулся Тарасов. — Как вы доберетесь до Скагаранского Халифата?
— Тут недалеко стоит целый вертолетный полк, — подсказал Брагин.
— Рота, в колонну по два! — приказал я. — Бегом марш!
Мы погрузились на вертушки и целая кавалькада винтокрылых машин направилась в последний оплот скагаран. Стрельба началась раньше, чем я рассчитывал — еще на нейтральной полосе. Несколько автомобилей отступающих чертей были уничтожены огнем пулеметов и НУРСов. Они даже не отстреливались в ответ. Видимо, было просто нечем.