Невидимые знамена

Измайлова Кира Алиевна

Шура вздохнула. Тоже ожидаемо: когда «наши» победят, всем причастным достанутся плюшки и бочка варенья в придачу. А до того и думать нечего вернуться назад! И остается только думать о том, как сходит с ума мать, поняв, что Шура не вернется ни сегодня, ни завтра, вообще, может, не вернется…. И помогать Сашке, недоделанному Избранному, потому что иначе нет никаких шансов выбраться отсюда!

– Идите спать, дети, – мягко сказал Джамдир. – Утром поговорим еще, а сейчас, вижу, вы слишком устали…

Что верно, то верно, Саша зевал, да и Шура чувствовала, что готова упасть и заснуть.

– Но еще одно! – окликнул маг. – Вы, верно,

не привыкли к такому, но запомните: в наших краях истинное имя называют незнакомцу лишь могущественные маги или глупцы.

– Вы – могущественный маг, – серьезно сказала Шура, подавив смешок.

– Именно, – кивнул тот. – Имя же Избранного не должно быть известно никому. Да и твое, девочка, тоже…

– Ну, дома его звали Сашей, – сказала она, – а меня Шурой. Это сокращения, но сойдут, чтобы спрятать истинные имена, а?

– Более чем, – степенно кивнул Джамдир. – Отправляйтесь спать, дети. Утром мы продолжим беседу, если у вас появятся вопросы…

5. «Воздух!»

Сон на покрытых какой-то тканью ветках вроде еловых приятным назвать было сложно, тем более, что комары атаковали спящих с удвоенной силой. Наверно, повезло тем, кто устроился с наветренной стороны костра – дым хотя бы отпугивал насекомых! Правда, к утру они унялись, но спать уже все равно не хотелось. Шура смотрела в светлеющее небо среди древесных крон, натягивала на плечи колючее одеяло, но думать о чем-то не получалось. Если о доме – сразу наворачивались слёзы, жалко было маму. О чем-то ином – какой смысл размышлять, если информации все равно никакой нет? То есть Джамдир рассказал кое-что, конечно, но слова его слишком напоминали Шуре сказки, чтобы просто взять и принять их на веру. Наверняка он и добродетели своей стороны приукрашивает, и злодеяния противника преувеличивает. Так положено: враг должен быть ужасным и омерзительным… А очень может статься, что и светлые маги проделывают какие-нибудь гадкие вещи: нельзя же воевать и рук не запачкать! Только это замалчивается… Ну и вообще, не могут же все поголовно темные маги быть сумасшедшими злодеями, а все светлые – благородными и мудрыми? Все ведь разные! Это не значит, конечно, что на самом деле противника жестоко оболгали, и сражаться с ним не нужно, нет. Просто и на союзников время от времени стоит смотреть более… критически. Вон как этому Совету Холма (надо узнать у Джамдира, что это такое) хочется заполучить Вещь! Про процветание все говорят, а сами как начнут экспериментировать, никому мало не покажется!

Саша сопел рядом, ему, кажется, даже кошмары не снились. Счастливый человек, живет сегодняшним днем! А может, ему кажется, что все это просто сон, а назавтра он проснется, бабушка приготовит ему оладушки, он пойдет в школу…

Шура, села, скинув одеяло. Пошарила рядом с импровизированной лежанкой, нашла ботинки, надела, зашнуровала. Пошла сперва за ближайший куст, потом вернулась к костру – там возился, шумно раздувая огонь, циклоп.

В утреннем свете он не казался таким уж ужасным, скорее, просто уродливым – наплывы кожи вокруг единственного глаза, гротескная маска вместо лица… Порождение темной магии, значит?

– Привет, – сказала Шура, присаживаясь рядом с костром, но так, чтобы на нее не летел пепел.

– Доброе утречко, – прогудел циклоп. Нет, правда, сейчас он не казался страшным.

– А

тебя Одноглазом зовут, да? – спросила Шура.

– Да, – кивнул тот.

– Это твое настоящее имя? – допытывалась она.

– Не-ет… – циклоп даже оставил свое занятие на мгновение, задумался. – Это имя дал мне господин Джамдир. А раньше у меня было другое имя, только я его не помню…

– А у тебя есть родители? – спросила девочка. – Братья, сестры?

– Ну… – Одноглаз промешкал. – Есть. Родители есть. А братьев вот столько, – он дважды растопырил правую руку. – И сестёр – две. Но это было, когда я жил дома, в горах, а сколько их теперь, я не знаю.

– А что случилось? – поинтересовалась Шура. – Почему ты живешь не с семьей?

– Меня поймали двуглазые, – понуро ответил Одноглаз. – Когда мы спустились с гор… Потом я попал к господину Джамдиру, он хороший хозяин, я ему верно служу…

– То есть вас много таких? – уточнила девочка. – Целое племя?

– Ну да. Старики говорят… – Одноглаз зачем-то посмотрел по сторонам, подкинул хвороста в огонь, укрепил над костром котел, а потом продолжил, понизив голос: – Раньше тут жили только такие, как мы. До того, как с юга пришли двуглазые! А потом нас вытеснили в горы, вот так вышло. Только я не знаю, правда ли это, я просто раб…

Он поднял подбородок, демонстрируя Шуре узкую полоску ошейника, почти скрывшуюся в складках кожи.

– Давай, я помогу, – предложила девочка, чтобы разбить неловкое молчание. Она видела, что черпак для громадных лап Одноглаза слишком мал.

Тот с радостью вручил ей черпак, и Шура принялась мешать в большом котле. Судя по всему, каша готовилась на весь отряд, не хватало, чтобы пригорела!

Но не это интересовало ее больше всего. Значит, циклопы жили тут очень давно? Еще до того, как пришли «двуглазые», то есть люди? И, может, Вещь и темные силы тут вовсе ни при чем? Так что, выходит, Джамдир лгал? Или просто не говорил всей правды?..

Задумавшись, Шура не заметила, как у костра прибавилось людей.

– Кашеварить помогаешь? – спросил женский голос. – Молодец, не пропадешь…

Оглянувшись, Шура увидела худощавую женщину, рослую, коротко стриженную. Наверно, ей не было и тридцати, но морщинки в углах глаз и около рта сильно ее старили.

– Ну, я бездельничать не привыкла, – пожала девочка плечами и добавила: – Меня Шурой зовут.

– А я – Нитмайя, – ответила женщина.

– Это имя такое? – спросила Шура, потом только догадавшись, что это может быть невежливо. Кто их тут разберет?

– Ну, на нашем языке это означает «волчья яма», – ответила Нитмайя. Точно, Джамдир же упоминал, что настоящие имена не называют, кому попало. – Мне десять лет было, в нашу деревню пришли какие-то… Мужиков никого, все на охоте. Ну, пришлось бабам самим… Я вот тоже кое-кого выманила в лес, а там как раз волчья яма была старая. Трое там остались, остальных наши мальчишки стрелами сняли.

– Вон как!.. – уважительно протянула девочка, оставила черпак и осторожно подошла поближе к женщине. – А можно вам вопрос задать?

– Какой? – удивилась та. Глаза у нее были удивительной голубизны, темные, но не синие, а именно голубые, Шура никогда таких не видела.

– Ну… – та замялась. – Вы женщина всё же… Как обходиться, если…

– В таком возрасте ты уже думаешь о мужчинах? – засмеялась Нитмайя.

– Нет! Вы не так поняли! – Шура почувствовала, что краснеет. – Я о другом…