Невидимый фронт Второй мировой. Мифы и реальность
Шрифт:
Кстати говоря, убийство Кубе принесло определенную пользу советской стороне. Рейхскомиссар серьезно сотрудничал с белорусскими националистами, позволял им беспрепятственно вести культурную деятельность, издавать газеты и даже участвовать в местном самоуправлении. Репрессии, последовавшие за убийством Кубе, способствовали росту рядов советских партизан. Правда, и при его приемнике принципиального изменения позиции немецкой администрации по отношению к белорусским националистам не произошло. Кох же, наоборот, всячески подавлял украинское национальное движение и тем фактически играл на руку
В книге Д. Н. Медведева немало и других фантазий. Например, история с майором Мартином фон Гителем (иногда его фамилию транскрибируют как Геттель), заподозрившем в обер-лейтенанте Зиберте… агента «Интеллидженс Сервис» и попытавшимся предложить свои услуги англичанам. Когда же он понял, кто такой Кузнецов на самом деле, и схватился за пистолет, партизаны скрутили офицера СД, допросили, а потом прикончили.
Дмитрий Николаевич так рассказывает об этих замечательных событиях: «…Рабочий день в рейхскомиссариате окончился, и Валя (Довгер. – Б. С.) собиралась уже уходить, когда к ней подошел майор Гитель, которого она в последнее время все чаще и чаще заставала в рабочей комнате экспедиции.
– Не разрешит ли фрейлейн ее проводить? – спросил Гитель, наклоняясь к самому ее плечу и дыша перегаром.
– Сделайте одолжение, господин майор, – сказала Валя, отстраняясь…
Никто из Валиных сослуживцев толком не знал, чем занимается в рейхскомиссариате майор Гитель. Кабинет его на втором этаже бывал обычно закрыт, самого майора заставали то в одном месте, то в другом. Как будто деятельность его заключалась в хождении по коридорам.
Как-то, задержавшись у себя в экспедиции после положенного времени и идя к выходу, Валя заглянула в приоткрытую дверь и увидела Гителя за странным занятием: он копался в ящиках чужого стола. Уже тогда Валя поняла, чем занимается в рейхскомиссариате этот рыжий щеголь и где он на самом деле работает (в сущности, Гитель занимался тем же, чем занимался Кузнецов до того, как превратился в обер-лейтенанта Зиберта. – Б. С.).
– Фрейлейн замужем? – спросил Гитель и, не дав ей ответить, продолжал сам: – О, я знаю, у фрейлейн есть жених.
– Совершенно верно, – сказала Валя. – Он офицер, имеет высокое понятие о чести и вряд ли был бы особенно доволен вами и мной, увидев нас вместе.
Она думала, что, может быть, этим отвадит назойливого майора. Но того, по-видимому, меньше всего интересовал сегодня успех у женщин. После нескольких фраз Валя поняла, чему обязана этой беседой с Гителем.
– А где он служит, ваш жених? – спросил майор, продолжая размахивать стэком. Валя обратила внимание на то, как украшен этот стэк: серебряная инкрустация в виде черепа со змеей…
– Он фронтовик.
– Разве фронтовики служат не на фронте? – шевельнул бровями Гитель.
– Он по снабжению армии.
– И как часто он бывает в Ровно?
– Часто… Как этого требуют дела.
– Я спросил, потому что случайно видел вас вместе в приемной у рейхскомиссара, – сказал Гитель. – С тех пор вы и ваш жених…
– Лейтенант Пауль Зиберт.
– …Вы и ваш жених внушили мне самую искреннюю симпатию. Вы не окажете мне честь, не познакомите меня с лейтенантом Зибертом?
– Пожалуйста, – отвечала Валя».
И советская разведчица с готовностью удовлетворила просьбу назойливого майора, но избрала при этом окольный путь. Через несколько дней Лидия Лисовская и Мария Микота, являвшиеся одновременно агентами Зиберта и СД, устроили вечеринку и пригласили Гителя принять в ней участие. Что же было дальше? Опять предоставим слово Дмитрию Николаевичу Медведеву:
«…В числе прочих приглашенных был назван Пауль Зиберт.
– Зиберт? – повторил Гитель. – Это интересно. – Приду с удовольствием.
– Придете ради этого Зиберта? – обиженно проговорила Майя (в книге „Сильные духом“ Мария Микота фигурирует под псевдонимом Майя Микатова. – Б. С.). – Не понимаю, чем он заслужил ваше внимание? Обыкновенный пруссак. Я бы его не пригласила, но он встретил кузину (Лидию Лисовскую. – Б. С.) и напросился.
– Я склонен думать, что это не „обыкновенный пруссак“, – таинственно усмехнулся Гитель, – а самый настоящий английский шпион.
– Что вы, майор! – изумилась Майя и тут же деловито спросила: – В чем же дело? Почему вы его не берете?
– Потому, что никто, кроме меня, этого не подозревает, – не без гордости ответил Гитель. – Это моя находка, и прошу о ней пока не болтать… впрочем, мне учить вас не надо. А потом, зачем же брать английского шпиона? Это не большевик. С ним можно подождать, посмотреть, что он за птица и чем может быть полезен…».
Тут майор Гитель удивительнейшим образом сочетает в себе черты проницательного контрразведчика и набитого дурака-штафирки, выкладывающего свои самые сокровенные подозрения рядовому агенту, к тому же знакомой с объектом подозрений.
Финал истории, для майора весьма печальный, Медведев излагает следующим образом: «…На вечеринке у Лидии Лисовской, к удивлению Гителя, не оказалось никого, кроме Лидии, Майи да Зиберта, который уже ждал майора и, судя по всему, был рад возможности познакомиться (прямо как у Высоцкого: „Может, выпить нам, познакомиться, поглядим, кто быстрей сломается?“ – Б. С.). Был он не один, а с денщиком, которого почему-то прихватил с собой на вечеринку (чтобы не скучно было! – Б. С.).
Вечеринка длилась недолго. Гителя связали, заткнули рот кляпом и черным ходом вынесли во двор, где стояла наготове машина. Денщик сел за руль, и машина, проехав несколько улиц и миновав заставу, оказалась на шоссе, а там, после нескольких километров пути, свернула в лес…
Был какой-то органический порок и в самих фашистских разведчиках. Все они словно были рассчитаны на то, что в странах, где они действуют, их встретит немая покорность, что они будут „работать“ на побежденной земле. Но они попали в страну, которая не хотела, не могла быть побежденной. И самонадеянные, дефективные, самовлюбленные гитлеровские разведчики терпели одно поражение за другим.