Невидимый враг
Шрифт:
После того как все было проверено и дважды перепроверено, мы с приятелем многозначительно переглянулись, немного помолчали, думая каждый о своем.
– Макс, а что говорит тот парень, что был на смене? Камер, сколько не понатыкай, они все равно фиксируют только часть всей территории. Может, он заметил что-то?
– Сергей? Сказал, все было как обычно. Посторонних на объекте не наблюдал. Рабочие ночью цех не покидали.
– А сам он?
– Женька, поимей совесть. Серега проверенный парень! Работает года четыре, сам из спецназовцев бывших, Сашкин боевой товарищ,
– Ладно, я и не собиралась его подозревать, просто уточняю. Но, видишь ли, что получается? Смена прошла гладко, без происшествий, а на следующий день взрыв. Как нам с тобой известно, взрывное устройство должен установить человек, сами они разгуливать не умеют пока.
– Просто мистика какая-то, – пробормотал Макс.
– Нет, дорогой друг, не мистика. Утечка информации!
– Этого просто не может быть!
– А если хорошо подумать?
– Невозможно такое. Нет, нет и нет!
– Хочешь на спор?! Попаду на территорию, проберусь в один из цехов, угоню погрузочную машину. Сделаю на ней три круга почета перед любой выбранной тобой камерой и уйду так, что ни твои орлы, ни охранники хозяина завода ничего не заметят.
– С тебя, Женька, станется. Верю, что можешь проделать подобное, даже спорить не стану. Но ты являешься специалистом высокого уровня. Наш парень не такой, иначе мы бы и следов не обнаружили.
– Наверное, но для успешного проникновения в цех знать нужно всего три вещи. Территорию бывшего завода, расположение камер и как охранник делает обход. Он у тебя ходит по будильнику. В четыре минуты первого, в четыре минуты второго, в четыре минуты третьего. И так всю ночь. Заметил? По камерам отлично все видно.
– Это является внутренней информацией, – насупился Макс.
– Поэтому я и говорю об утечке. Но, разумеется, предполагаю худшее. Если задаться целью, за несколько дней плотного наблюдения можно вычислить все – и распорядок охраны, и расположение камер.
– И что мне Валентине докладывать прикажешь?
– Только установленные факты. Взрыв – это диверсия, виновника – ищем. Рабочие уже вне подозрения.
Работа с камерами, проверка результатов системы и, главное, наши с приятелем рассуждения и построения версий затянулись далеко за полночь. Тем вечером мне не удалось поговорить с Ритой.
Следующим утром, вернувшись с пробежки, я осторожно постучалась в комнату девушки. Испуганная попыткой похищения дочери, Валентина связалась с администрацией колледжа и договорилась о домашнем обучении для Риты. Наивный человек мог бы решить, что сейчас подросток вволю отсыпается и всячески наслаждается незапланированными каникулами.
– Да. Войдите! Кто там? – бодро крикнула Рита.
– Привет, можно к тебе?
– Женя! Как здорово, конечно, проходи!
– Чем занимаешься? – Я уселась в удобном кресле. Я тянула время, плохо представляя, как начать этот разговор. И, честно говоря, сомневалась в его необходимости. Когда подросток чего-то боится, он сам об этом заговорит. Но если у девушки, испугана она или нет, постоянно спрашивать, страшно ли ей, рано или поздно страх она начнет чувствовать.
– Мучаюсь
– О, с этим, если хочешь, могу помочь. Я говорила, что владею языком Шекспира и Байрона практически в совершенстве?
– До сегодняшнего дня нет. Женя, это будет так здорово! Позаниматься не с нудной англичанкой, а с тобой!
– Значит, договорились. Сможешь отложить этот урок на вечер?
– Конечно. А ты поздно вернешься?
– Постараюсь не очень.
– Прикольно!
– А еще, когда закончится расследование, мы обязательно сходим вдвоем в ночной клуб, – неожиданно для себя сказала я.
– Правда?! Честно, честно, честно?! – Рита запрыгала на кровати, хлопая в ладоши. – А в какой клуб?!
– Да любой, какой выберешь.
– Лучше ты сама, я в них совсем не разбираюсь, – глаза девушки блестели, будто я выложила перед ней гору бриллиантов и предложила выбрать себе подарок, – а мы пойдем туда не как подопечный и телохранитель, а как подруги?! Скажи: «Да!» Пожалуйста!
– Конечно.
– А что скажем маме?
– Потом придумаем, люблю экспромты.
Рита радостно засмеялась.
– Здорово!
– Кстати, о маме. Она очень переживает за тебя.
– Да? А по виду не скажешь.
– Знаешь, Рита, среди нас есть люди, которым очень долго приходилось скрывать свои чувства. По разным причинам. И со временем они их разучились выражать. Примерно так происходит и с твоей мамой. Она очень любит вас с братом, заботится и переживает. Всегда, даже если и не говорит об этом постоянно.
– Я не совсем понимаю, насчет чего? Со мной-то все в порядке.
– Ты последние дни грустишь, и она решила, что это скрытые последствия стресса, который ты могла испытать при попытке похищения.
– А я не испугалась почти совсем, правда! Просто думала, что ты на меня сердишься, – пробормотала девушка, потупив глаза.
– Я?! И за что мне сердиться?!
– Ну, не знаю. Я не такая смелая, как ты. И вообще…
Рита немного помолчала.
– Не знаю! С одной стороны, хочется, чтобы все быстрее разрешилось, и Ромку отпустили и не обвиняли в таких ужасах. А с другой стороны, насколько я понимаю, ты покинешь нас сразу же, как все устроится. Вернешься домой, в свой Тарасов.
– Ну да. Я редко работаю постоянным телохранителем, скорее помогаю решать различные проблемы.
– Вот, – кажется, девочка всхлипнула, – ты уедешь, и я опять буду одна. Потеряю единственную подругу.
– Рита, ну ты даешь! Нашла о чем печалиться! Мы же не в Средние века живем! А Интернет, электронная почта на что?! Перед отъездом обменяемся номерами, адресами. Что нам помешает общаться?
– Правда? И я смогу тебе писать? А это не будет отвлекать тебя от работы?
– Давай с тобой так договоримся. Если я сильно занята, отвечаю кратко, буквально несколько строк, а если нет, пишу длинное письмо.