Невинна и опасна, или Отбор для недотроги
Шрифт:
– Амалия пока осторожничает. Я не стал торопить события. В таком деле нужно действовать мягко.
Принц согласно кивнул.
– Но я чувствую, она близка к тому, чтобы открыться. День-два, и девочка будет готова всё рассказать, – обнадёжил Матье.
Себастин не стал долго задерживать доктора. Пора было отправляться в малую залу. Законы вежливости требовали от хозяина первым явиться на званый обед и встретить гостей.
Слуги в парадных камзолах сновали по просторному помещению с подносами в руках, сервируя стол, покрытый белоснежной расшитой серебром скатертью.
Когда лёгкая музыка наполнила залу, появился церемониймейстер.
– Первая гостья прибыла. Аурелия де-Леруа, – возвестил он с поклоном, чуть споткнувшись на имени, богатом сочетаниями «л» и «р».
Представленная гостья вплыла в залу в парчовом платье с шоколадным отливом. Ткачи не пожалели золотых ниток – платье сияло до рези в глазах. Оно было слишком ярким. Вернее, оно было бы слишком ярким для любой девушки, кроме Аурелии. Любую другую оно бы затмило своим блеском. Но Аурелия светилась ещё сильнее. Безупречно красива. Женственные формы, притягивающие взгляд, правильные черты лица. Её красота не была пустой. Что-то скрывалось за этим внешним блеском. Она волновала мужчин. Себастин не был исключением. Именно поэтому он и пригласил Аурелию на сегодняшний обед.
Не успел принц проводить её к столу, Бонифас объявил о прибытии ещё одной барышни.
– Госпожа Жаклин, – вплелась его фраза в плывущую по залу мелодию.
Жаклин тоже была недурна собой. Но не обладала теми соблазнительными формами, какими природа щедро одарила Аурелию. Высокая и суховатая. Однако её образованности можно было позавидовать. Среди её увлечений значились география и история. Одного этого было достаточно, чтобы вызвать в Себастине интерес.
– Госпожа Сюзон, – церемониймейстер уже приглашал в залу следующую гостью.
Старшая дочь госпожи Жильберт. Почему Себастин решил, что и она должна присутствовать на сегодняшнем званом обеде? Принцу не нравилось семейство, в котором Сюзон воспитывалась. Не нравилась её чванливая мать, её отец-подкаблучник, её младшая избалованная сестра Шарлота. Но сама Сюзон ни разу не дала повода подумать о себе плохо. Сдержанная и рассудительная. Пожалуй, этого было мало, чтобы всерьёз заинтересовать Себастина. Но существовала ещё одна причина, которая толкала принца познакомиться с семейством поближе. В письме Луизы де-Патрис, которое Себастину частично удалось расшифровать, было упоминание о госпоже Жильберт. Принцу это показалось любопытным.
– Госпожа Амалия де-Патрис, – вместе со словами церемониймейстера в залу вошла четвёртая гостья.
Глава 37. Четыре подарка
Выйдя из лаборатории через потайной ход, Маркель взял экипаж и отправился к малышке Вивьен. А что ему делать во дворце? На глаза отцу пока лучше не попадаться – начнутся расспросы, как сыну удалось так быстро вернуться из Авитьеры. А Амалия… девчонка ясно дала понять, что хочет понравиться Себастину, и пошла готовиться к званому обеду. Маркель не сомневался,
Вот так, с мыслями, как Амалия будет покорять Себастина, Маркель и доехал до особняка на окраине столицы. Злой, как дьявол.
Вивьен встретила нежным воркованием.
– Скучала. А ты?
Она потянулась к губам, и он отвёл душу – терзал её долгим злым поцелуем, представляя, что на месте Вивьен Амалия. И от этого раздражался ещё больше. Почему девчонка мерещится ему повсюду?
Вивьен почувствовала его настроение.
– Кофе? – спросила с понимающей улыбкой, когда он отстранился.
– И покрепче.
Она накрыла в уютной обеденной стол. Усилила кофе сэндвичами с беконом. Теперь Маркель мог вымещать злобу на них.
– Я не знала, верить слухам или нет, но теперь вижу – нет дыма без огня, – Вивьен цедила напиток маленькими глоточками, всё также понимающе улыбаясь.
– Ты о чём?
– Говорят, у тебя новое увлечение.
– Обо мне постоянно такое говорят, – отмахнулся Маркель. Ему часто приписывали романы то с какой-нибудь восходящей звездой сцены, то с какой-нибудь молодой скучающей вдовой. – Кто на этот раз?
– Ходят слухи, ты собрался обзавестись новой содержанкой – прехорошенькой сироткой…
– Амалия?! – чашка вернулась на блюдце с дребезжащим звоном. – Что за вздор?! Мне и в голову не могло бы прийти такое! Амалия – сама наивность. Я был бы последним негодяем, если бы решил воспользоваться этой наивностью. Откуда эти слухи? Кто тебе сказал?
– Вчера в салоне госпожи Арлет я встретила приятельницу, малышку Люси. Она мне и поведала. К той, в свою очередь, информация дошла от кузины. А той…
– Я знаю, как распространяются слухи, – раздражённо перебил Маркель. – Я спрашиваю, кто первоисточник?
– Думаю, кто-то во дворце, – пожала плечами Вивьен. – Может, сама Амалия неосторожно поделилась с кем-то своими… э… перспективами...
– Перспективами?!! – в груди вскипело. – Вивьен, да она боится меня, словно дьявола! Боится взглянуть, боится коснуться! Она скорее умрёт, чем позволит мне какую-то вольность! Она застенчивая недотрога, маленький пугливый мотылёк…
Маркель и не заметил, как поднялся и начал нервно мерить комнату шагами. Кто распустил эти мерзкие лживые слухи и зачем?! Они могут ударить по репутации Амалии. Он снова сел, зарылся руками в волосы.
Вивьен наблюдала за его метаниями спокойно. Подошла, положила ладонь на плечо:
– Маркель, а ты влюблён, – сделала неожиданный вывод, ласково коснувшись губами макушки.
Он встрепенулся:
– Что за глупости? Просто отец поручил мне её опекать.
– Ещё как влюблён, – повторила Вивьен свой безжалостный вердикт.
Амалия входила в обеденную залу и удивлялась тому, что её почти не трясёт. Сердце должно было бы выпрыгивать из груди от волнения, но оно выпрыгнуло оттуда много раньше – во время разговора с Её Величеством. И теперь в груди было пусто.