Невинная для бабника
Шрифт:
Я была так потрясена видом искалеченной спины, что не заметила, как рядом оказался Дэйм. Протянув мне влажное полотенце, он напряжённо замер у изголовья кровати. Аккуратными движениями промокнула сочившуюся кровь, что выступила из свежих ран на коже.
– Не знаю, чем ударили, но останется глубокий шрам, – прокомментировала я, разглядывая опухший участок кожи вокруг повреждения.
– Кастет, – ответил Дэйм, следя за моими методичными движениями.
Я промолчала, но страх сжал меня, словно питон свою добычу. Ведь если шрамы такие старые и глубокие, это значит, что у Дастина
– Нужно сообщить в полицию, – негромко произнесла я, принимая коробку с медикаментами из рук подоспевшей как раз вовремя Эйми.
Девушка опустилась на колени возле головы Дастина. Тонкими, дрожащими пальцами Эйми откинула со лба парня светлые волосы. Глотая слёзы, подруга перевела на меня полный надежды взгляд.
– Я знаю, кто это сделал, – раздувая тонкие крылья носа, она с почти такой же ненавистью произнесла имя отчима Дастина, что и парень несколько минут назад. – Билл Хейз! Этот ублюдок пользуется своим положением!
Я растерянно перевела взгляд на Дэйма, что стоял поодаль. Нахмурившись, он смотрел из-под бровей на Эйми. Мой взгляд почти кричал о том, чтобы он сказал, что это не правда. Это самое ужасное, что может случиться с человеком – домашнее насилие! Ведь жертва иной раз совсем не понимает, как глубоко увязла в смертельной паутине своего мучителя. Таким людям порой нужна глубокая терапия, направленная на то, чтобы восстановить внутренний резерв и обрести уверенность в своей личности.
– Никакой полиции, – хрипло выдохнул Дэйм, привычным движением откидывая со лба тёмные пряди волос. – Это будет решать только Дастин.
Я порывисто выпрямилась, дерзко упирая кулаки в бока.
– Ты понимаешь, что говоришь? Ему нужна помощь!
– Дастин разберётся, – почти проскрежетал Дэйм, поджимая губы. – Думаешь, я не предлагал решить этот вопрос?
Чувствуя, как в душе разжигается пожар от такой вопиющей несправедливости, я бросилась прочь из комнаты. Пока я шла по узкому коридору, мысли крутились в голове, как шестеренки, то и дело подкидывая воспоминания из жизни. Родители иной раз бывают очень не осмотрительны, когда обсуждают различные ситуации. А когда твой отец священник, то, порой, до ушей долетают такие разговоры, что кровь стынет в жилах. Такое нельзя игнорировать, если ты – порядочный гражданин!
Телефон! Схватив трубку, начала быстро набирать номер, мысленно готовясь к диалогу с диспетчером, но моим планам не суждено было реализоваться. Я громко охнула, когда Дэйм выдернул из стационарного телефона шнур.
– Мэди… – Дэйм тяжело вздохнул, бросая черный шнур на пол.
Сделав пару шагов ко мне, он замер, складывая руки на груди. Поза говорила о том, что парень закрыт для обсуждения этой темы.
– Это не наше дело. Дастин далеко не ребёнок, – что-то пробормотав себе под нос, он продолжил с лёгким вздохом сожаления: – Милая, знаю, какая ты добрая и готова всегда прийти всем на помощь – за это я тебя и люблю, но… поверь, здесь не все так просто.
Я упрямо подняла подбородок, испепеляя взглядом своего парня.
– Нет, Дэйм! Все очень даже просто. Я беру трубку и звоню в полицию. Этот
Дэйм слегка побледнел, но выдержал мой взгляд. Его глаза подернулись дымкой сожаления и… боли.
В этот момент в мозг острой иглой вонзилась ужасная догадка.
– Он и ее тоже…?! – зажав ладонью рот, я широко распахнула глаза, с недоверием глядя на Дэйма.
На лице парня мелькнуло что-то похожее на неловкость, и он отвел-таки взгляд.
– Почему вы все молчали? Кто ещё знает об этом? – слова словно злые пули срывались с моих губ, летя в застывшего Дэйма.
– Никто, только я, – Дэйм порывисто направился к окнам, распахивая их настежь, словно ему не хватало кислорода. – Я много раз говорил… Да, черт возьми, умолял его обратиться к копам! – Дэйм сглотнул, судорожно сжимая пальцами широкий подоконник. – У него на все один ответ: мать, – повернувшись ко мне спиной, Дэйм хрипло продолжил: – Да, у Дастина было тяжелое детство. Он сбегал, его возвращали… Потом, встав взрослее, он вовсе отказался покидать дом отчима, ссылаясь на то, что не оставит мать с этим куском дерьма наедине. Ты ведь в курсе, что обучение на стоматолога – это большая роскошь.
– Но почему Хейзу все сходит с рук?! – с негодованием тряхнула я рыжей копной распущенных волос.
Развернувшись ко мне лицом, Дэйм пожал плечами:
– Деньги, связи, власть. Не забывай о том, что Билл Хейз один из самых богатых людей Уотертауна. Развод основательно подмочит ему репутацию.
– Дастин в такой форме, неужели он не может дать отпор Биллу? – уже более спокойно с недоумением пробормотала я, размышляя об ужасном избиении.
– Не знаю, Мэди. Все, что мне известно по рассказам Дастина, – это то, что он цепляется с Биллом на словах. Ругань – это постоянное явление в их семье, а вот физическая расправа стала чем-то новым за последние несколько лет.
Я согласно кивнула. Да, раны и увечья Дастина были определено старыми, перенесёнными испытаниями в детстве.
– К тому же, Дастин занимается боксом, – зачем-то добавил Дэйм, прерывая мои мысли.
Я тяжело вздохнула, опуская руки вдоль тела.
– И что ты предлагаешь?
Дэйм оттолкнулся от подоконника и, преодолев расстояние между нами, мягко обхватил пальцами мои плечи.
– Отложить все решения до завтра, когда Дастин придёт в себя, – чертыхнувшись в полголоса, Дэйм недовольно проговорил: – Если его, конечно, не убьёт доза того дерьма, что он успел вылакать.
Глава 33
Ворочаясь в мягкой пуховой постели, я то и дело посматривала на ярко-желтый будильник на прикроватной тумбочке, что горел неоновой подсветкой в полутьме. Шесть утра. За окном уже светало. Всего три часа сна – это безнадежно мало для организма. Я чувствовала себя так ужасно, что хотелось на все наплевать и залезть под легкое пушистое, словно облачко, одеяло и проспать, как минум, еще часов пять. Тонким слухом уловила, как в соседней спальне хлопнула дверь, и поморщилась, с негодованием думая о том, что Эйми самая настоящая эгоистка. Ведь она знает, сколько Дэйм возился с Дастином этой ночью.