Невинная для Тёмного Генерала

Хармон Хэля

Обратная трансформация оказывается менее эффекта. Да и длится всего несколько мгновений.

Кажется, когда Арон касается земли, он тут же обретает человеческую ипостась, а я соскальзываю с гигантской змеиной спины, и спустя пару метров полета, – мягко приземляюсь в теплые надежные руки Виара.

– Понравилось, мышонок?.. – ухмыляется Виар.

Я растерянно киваю.

– Я тебя еще покатаю. Чуть позже…

Звучит дико двусмысленно, но я это игнорирую. Потому что Арон и его воины уже стоят перед покосившейся калиткой моего родного дома. Он выглядит… странно. Заброшенным, нежилым. Некогда

крепкая треугольная крыша светлого полированного дерева покосилась и почернела. В душе зародилась тревога, стремительно разворачивающаяся в панику.

Я сама сбивчиво объясняла Арону как сюда добраться, но поскольку сама весьма смутно это понимала – доставили-то меня в Академию светлой тропой! – Арон цокнул языком, и заставил меня составить ментальную карту. А потом мы отправились в путь.

***

Я аккуратно касаюсь старого пористого дерева калитки. Замираю в нерешительности.

Внезапно руку обожигает – Арон накрывает мою кисть своей ладонью и заставляет открыть скрипучую дверцу. Я ему благодарна. Сама бы я так долго могла простоять, забыв про мини-отряд черных магов, замерших за моей спиной.

Почти сразу становится ясно – дом пуст. Но самое жуткое открытие ждет меня на заднем дворе. Там, под кривым старым деревом, на котором когда-то отец смастерил качели для меня и моей младшей сестренки Элины.

Как будто утоптанный, но вполне различимый холмик. С ритуальной шестиугольной табличкой. Шесть углов, а не пять. Значит не мама и не сестра. Отец. Папа… Который отдал меня Этаронату. Нет-нет. Тот, который сделал для меня качель на этом дереве.

Чувствую, как сердце заколотилось с дикой скоростью. А губы невольно начали дрожать. Как будто сквозь толщу воды, слышу как Арон отдает распоряжения воинам – что проверить, по каким домам пройтись, что сказать старосте деревушки…

Продолжаю тупо смотреть на холм и табличку. Когда крупная горячая слеза скатывается по щеке, ощущаю Арона. Он подошел ко мне сзади. Очень близко. Чувствую его ладонь на моей талии, сильную успокаивающую. Едва ощутимое касание горячих пальцев по щеке – Виар черных магов смахнул мою слезу, но тут же потекла вторая. Лопатками ощущаю его мускулистую грудь, закованную в кожаные черные латы. Неожиданно для себя подаюсь назад, чтобы прижаться сильнее.

Арон немедленно заключает меня в крепкие объятия. Я всхлипываю. Он разворачивает меня резко, и я утыкаюсь в его грудь носом. Мои плечи сотрясаются от беззвучных рыданий. И так мы застываем. Белая волшебница и сильнейший черный маг – Виар. Над могилой обычного человека.

– Я заберу твою боль, Алиса, – спокойно говорит мне Арон, – прочувствуй, если тебе это нужно. Но потом отдай. Эти страдания ничего тебе не дадут.

Прерывисто выдыхаю.

Арон ждет около минуты, затем решительно берет мое лицо ладонями, заставляет посмотреть в глаза. Черные бездны. Но сейчас мне кажется, что на дне черноты поблескивает теплый огонек. Раскрываю разум навстречу ему. Виару. Генералу врагов. Покорителю.

Дергаюсь от неожиданности, когда губы Виара накрывают мои. Чувствую, как боль тонкой струйкой потянулась от меня к нему. Совсем невесомой. Потом она становится как нить веретена. Потом я и вовсе перестаю ее ощущать. Даже не думала, что черная магия бывает настолько деликатной…

А

теперь я и вовсе чувствую только поцелуй. Нежный, но глубокий. Арон касается сейчас моих губ как жених, как возлюбленный. И за грудиной у меня разливается неуправляемое тепло. Я впускаю его язык в свой рот. Я отвечаю Виару, смыкаю пальцы за его спиной обнимая. Хотя мне едва хватает рук чтобы обхватить его широкую спину.

Арон прерывает поцелуй сам. Гладит пальцами мои щеки. Понимаю, что все это время слезы продолжали течь, и теперь генерал черной армии нежно вытирает мое лицо.

Взгляд Арона затуманивается на миг и тут же проясняется. Я уже знаю это выражение лица Виара – так он выглядит, когда безмолвно беседует со своими воинами. И я тут же получаю подтверждение своей догадки.

– Ну все-все, Алиса. Пойдем. Алик кое-что выяснил. Сейчас мы узнаем, где найти твоих мать и сестру. А здесь тебе больше нечего делать...

У калитки моего дома… Точнее дома, который когда-то был моим, в окружении воинов в черных кожаных латах с витой эмблемой тьмы, стоит бледный староста деревни. Я его смутно помню. В тот год, когда меня отдали в Академию, его только назначили.

– Кайл, верно? – обращается Арон к мужчине неопределенного возраста с водянистыми маленькими глазками.

Взгляд мужчины на миг задерживается на моем лице, и мне мерещится узнавание. Но староста, кажется, слишком сильно напуган.

А Виар тем временем продолжает:

– Скажи-ка мне Кайл. Как ты относишься к новой власти? К черным магам…

Староста сглатывает, становится еще бледнее, уходя куда-то в зеленоватые оттенки и начинает мямлить:

– Я … мне.. со всем уважением…

Я улавливаю в голосе Арона те самые нотки, которыми Виар пугал Этаронат на вчерашнем банкете. Но без того давления – видимо Арон не ставит перед собой задачу довести обычного человека до заикания.

– Выкажи уважение к моим воинам, Кайл. Проведи их по дворам. Пусть жители подойдут и расскажут свои нужды. Кстати, Кайл. Где теперь прежние обитатели этого дома?..

– В Светлейшей Обители, Виар… – Кайл почтительно клается Виару, голос старосты слегка дрожит.

– Как? – Арон вскидывает одну бровь, – это же секта. Антигосударственная. Прикрывающаяся благотворительной деятельностью. Я ничего не путаю?

– Смилуйтесь, Виар! – староста бухается на колени прямо в грязь, безнадежно портя на вид новые светлые штаны, – уж мы отговаривали как могли! Глава семьи и вовсе погиб, когда пытался вернуть жену и дочь из Обители… Уж мы как могли убеждали. Но ослепленная горем мать разве послушает?

– Каким еще горем? – сдержанно интересуется Арон со скучающим видом.

– Дочь… старшая дочь у нее… – староста переводит на меня неуверенный взгляд, видимо все-таки не узнал, – ее приговорили к смерти вроде как. Как-то по-благородному, всем на благо в общем. В магической академии. С полгода назад. И извещение прислали… А младшая дочь болеет сильно, уж который год по краю могилы ходит. Стефания стала совсем безумная, Виар. И решилась пойти в Обитель… Ну там как водится, всех принимают с распростертыми… но уж уйти нельзя. Вот муж попытался ее вернуть, да… в Обитель попасть никак нельзя, и указывать путь непосвященным – тоже жестоко карается.