Невинная для Тёмного Генерала
Шрифт:
“Не бойся, Алиса…” – голос Арона звучит в моем ментальном поле, рот Виара все еще занят моей болезненно чувствительной грудью. И я сладко дергаюсь от каждого опаляющего жалящего движения его языка, – “Алиса… ты готова”.
Арон отпускает мою грудь, его пальцы покидают мою промежность, оставляя острые чувственнные воспоминания. Кожа горит. Виар окончательно избавляется от одежды, и вот я уже ощущаю горячие касания его возбужденного органа к внутренней поверхности моего бедра.
Он прижимается ко мне, но все еще не входит. Касается какого-то пронзительно чувствительного места в моей нежной плоти, еще и еще.
И боль исчезает, когда Арон начинает осторожно двигаться. Только волны удовольствия. Глубокий непрерывный поцелуй. Мои стоны в рот Виара. И нежный успокаивающий шепот этого сильного но нежного мужчины в моем ментальном поле.
Арон ускоряется, а меня прошибают силовые разряды каждый раз. Он начинает толкаться быстрее и грубее. Снова касается руками того места. И медленные раскатистые волны жара смешиваются с острыми и пронзительными. Такими, от которых я зажмуриваюсь и начинаю видеть вспышки, фигуры-молнии в черноте под закрытыми веками.
Собственный крик оглушает меня, как только Арон отпускает мои губы и позволяет ему вырваться. Одновременно он толкается последний раз с глухим рычанием и застывает так. Я еще какое-то время ощущаю пульсацию его органа у себя между ног. Отчего меня вдогонку накрывает еще одна волна наслаждения, неожиданно мощная. Я больше чем пьяна. Я убита.
Это оказывается за пределами моих сил. Сознание ускользает от меня. И мир заволакивает тьма.
***
Я открываю глаза и понимаю, что лежу у Арона на груди. Чувствую слабое жжение в промежности. Знаю, что пройдет несколько секунд – и Арон заберет у меня остатки боли. Но это я хочу запомнить. Мне кажется, это важно.
Это и болью то назвать нельзя, узкая полоса жжения, которое делает только острее мое удовольствие.
– Я не должна была получать удовольствие, – зачем-то шепчу я.
Рука Арона поигрывает темно-рыжими прядями моих волос, Виар наматывает локоны на свои пальцы крупными кольцами и отпускает их осыпаться на мою голую белую спину. Потом все повторяется сначала. Я вижу это все краем глаза. Слушаю выравнивающиеся удары его сильного сердца. Гадаю, разозлится ли он. Но кажется, он спокоен.
– Почему не должна получать удовольствие? – ровным тоном интересуется Арон.
– Потому что ты черный маг. Виар. Генерал покорившей мой народ армии, например, – говорю уже сквозь улыбку. Слова кажутся чужими и странными. И понимаю, как мало значат лично для меня. Ведь я – только что занималась любовью с тем самым мужчиной, который спас меня при первой же встрече, и потом – еще несколько раз. От которого я вообще не видела ничего плохого. А формальное следование установленному этикету – я вряд ли могу считать личным оскорблением…
–
Я утыкаюсь лицом в его грудь, тону в его терпком мятно-медовом запахе. Прячу улыбку. Высшие силы, я сейчас так счастлива, что мне страшно.
Мой мир может сломаться в любой момент, но эта минута – моя навсегда.
– Не бойся, Алиса. Ты со мной. Теперь против тебя весь мир. Но одновременно с этим – у тебя нет ни одного врага. Ни среди белых ни среди черных магов. Все эти проблемы теперь мои. А ты… просто не предавай меня.
– Что? – удивленно вскидываю голову, заглядываю Виару в глаза, – ты это с чего вообще взял? Я не…
– На верность ты мне не присягала, Алиса, – спокойно встречает Арон мой испуганный взгляд, – ты белая волшебница, выросшая среди фанатиков света. Всякое может быть…
– Я попала сюда в пятнадцать, – напоминаю я Виару, – я выросла в человеческой деревне. И меня отдали в Белый Стан из-за того, что я была неуправляема. Чуть не спалила дом. Да и деньги нужны были. На лечение сестры.
– Я помню, мышонок… Мы это обсудим. И с семьей твоей вопрос решим. Из-за вчерашнего происшествия наш визит в Светлейшую Обитель немного задержался, но он состоится. Отдельного обсуждения заслуживает купля-продажа молодых волшебников. Не суть. Повторюсь. Мне нужна твоя верность, Алиса.
Очевидно, что он подозревал… или подозревает меня до сих пор в двойное игре. Выворачиваюсь из объятий Виара и сажусь на кровати. Он не препятствует.
– Арон, со мной так и не поговорили ни про какой ритуал против тебя. Собрались было что-то сделать. Но тут из грота полезла эта… видимо, немая послушница.
Плечи дернулись от того, что представила: я могла очень скоро стать такой. И ведь если бы не Арон – определенно стала бы. На долгие годы. Ведь тем вечером я еще была девственницей…
– Так вот, – продолжила я, отогнав пугающее воспоминание, – я никогда ничего не имела против тебя лично или черных магов. Я не видела зверств войны. Я не понимала, что происходит. Вокруг меня никто не умер и не пропал. Да - какие-то разрушенные здания, да - меньше еды на столе. Но не голод. И… если честно, до войны было почти также. В те красивые ритуальные здания адептов света нас не пускали раньше и не начали пускать теперь. До войны никто не лечил мою сестру и не начал это делать после, хотя она заболела почти сразу после рождения – за год до начала войны. У меня нет личных претензий. Я вообще не понимаю, зачем все это было.
– В двух словах не объясню, – усмехается Арон, – но я покажу тебе земли Тьмы. Ты поймешь разницу. Жизнь там совсем другая. Не продают одаренных детей, нельзя сделать из живого человека магическую батарейку, нельзя учителям приставать к адепткам. Да, я знаю, Алиса, что бывший Верховный Этарон тебя домогался. Не убить его на месте, особенно когда он так удачно подставился, стоило мне определенного труда. Однако, у него могут быть интересующие меня сведения…
– Не хочу об этом говорить, – я обнимаю себя за плечи, прикрывая руками голую грудь. По телу пробегают липкие мурашки. Вспоминаю свое отчаяние и беспомощность.