Невинная для Варвара
Шрифт:
— Вот об этом я и говорю, — замечаю, закатив глаза. И под испепеляющим взглядом двух женщин встаю. — Ладно, извинюсь перед ней.
Захожу в дом, обхожу периметр. И, конечно же, нахожу Мину на кухне.
— Пойдём за стол, Цветочек.
— Уходите, — бурчит, елозя тряпкой по столешнице.
— Я не хотел тебя обижать, — пытаюсь её развернуть к себе.
— Вы и не обидели, — отвечает и дёргает корпусом, вырываясь. Упрямая.
— Если не обидел, чего убежала? И посмотри на меня. Я пытаюсь извиниться, — добавляю стальных
— А вы не тот человек, с которым я хочу разговаривать, — огрызается впервые цветочек.
— Надо же, зубки у мышонка всё-таки есть.
Девушка резко разворачивается, смотря на меня злыми глазами, полными слёз. Чёрт! Красивая малявка. Хрупкая такая, глаза медово-карие. Губы пухлые, алые, нос курносый. И я точно не планировал этого. Но, склонившись, целую.
Цветочек замирает с чуть приоткрытым ртом. Чем я нагло пользуюсь: слегка прикусываю нижнюю губу, толкаюсь языком. Хочу глубже, но девчонка по груди бьёт и отскакивает. Смотрит ошарашенно-испуганно. Пунцовая вся, а в глазах гнев разгорается. Надо же, новая эмоция.
— Тебе восемнадцать есть? — мой вопрос сбивает её с толку, ну, главное, вой не поднимает — уже хорошо. А то меня Валиев заставит жениться на ней.
— Мне девятнадцать! И я вас не извиняю! — выпаливает, вздёрнув курносый нос. Подхватывает здоровенную салатницу и гордо удаляется из кухни.
Глава 2. Жасмин
— Ты в порядке? — в комнату заходит Ника и, прислонившись к косяку, просто смотрит, как я собираю чемодан.
— Конечно, — улыбаюсь доброй женщине, что приютила меня почти два года назад. — Вы, наверное, устали, я закончу со сборами и приберусь в саду.
— Не надо, мы с Крис уже все убрали. Ты рано ушла. Из-за Натана?
— Нет, — преувеличено бодро мотаю головой. — Перед новым семестром волнуюсь.
— Ты справишься. Закрыла же первый год на отлично, — улыбается блондинка. — И моё предложение всё ещё в силе.
— Нет, Ника! — проявляю твёрдость, упрямо губы поджимая. — Я благодарна вам. Всем вам. Но мне и вправду пора самой учиться быть самостоятельной.
— Это не значит, что ты не можешь принять помощь друзей, — хмыкает женщина. — Тем более мы с Дамиром улетаем почти на полгода. И я волнуюсь за тебя.
— Я справлюсь, обещаю, — вымученно улыбаюсь, сама не верю собственным словам. Потому что одно дело — пытаться влиться в новое общество, но знать, что тебя поддержат. И совсем другое — остаться совершенно одной, рассчитывать только на себя и в случае падения руку помощи ждать неоткуда.
Аслановы хотя бы вернутся. А Кристина с Саидом вовсе переехали в другой город. И в Петербурге лишь наездами на какие-то значимые события, такие как Дни рождения или Новый Год.
— Ну ладно, — сдаётся Ника. — Спокойной ночи, Жасмин. Завтра Дамир завезет тебя
— Спасибо, — искренне и крепко обнимаю женщину. — Я буду скучать.
— Мы тоже.
Ника уходит к себе, я же заканчиваю сборы. Умываюсь и, переодевшись в пижаму, укладываюсь спать. Долго смотрю на звёздное небо. Редко в Петербурге можно увидеть звёзды. Не то что в моём родном доме. Не к месту вспоминаю слова Натана. И прижимаю пальцы к губам. Он мне никогда не нравился. Наглый, беспринципный хам. Даже имя моё запомнить не в состоянии. Ладно, Кристина меня тоже зовёт цветочком, но к ней я уже привыкла. А он произносит это с издевательскими нотками. И поцелуй этот. Чтобы меня в очередной раз унизить. Но почему-то я думаю об этом поцелуе. Просто он первый.
Да, в девятнадцать лет меня впервые поцеловали. Узнай отец или братья о такой вольности, наверняка заставили бы Натана жениться. Хотя я в их глазах уже давно испорченная, опозоренная, обесчещенная и так далее, и тому подобное.
Ещё пару лет назад моя жизнь была понятна и проста. Выйти замуж за мужчину, которого подобрал отец. Стать хозяйкой семейного очага и тенью своего мужа. Рожать детей и создавать уют. Именно этому меня обучали с раннего детства. И я верила, что это моё предназначение.
Утром я просыпаюсь раньше хозяев дома. Привычка. Готовлю завтрак, завариваю кофе для семейства. Варю кашу для двухлетнего мальчишки, которого всей душой полюбила. И он отвечает взаимностью.
Пока Аслановы едят, прибираюсь в выделенной для меня комнате, переодеваюсь, волосы в косу заплетаю и выхожу во всеоружии. Охотно пью чай с ними и тискаю Марата.
Ровно к восьми меня довозят до общежития, желают удачи. И я ещё пару минут с грустью провожаю их машину. Вот и осталась я совсем одна в большом и не очень дружелюбном Санкт-Петербурге.
— Мина, привет, куратор всех собирает. Бросай вещи и бежим, — пихает моя однокурсница и одна из немногочисленных подруг. Поэтому сильно не расстраиваюсь, не совсем всё-таки одна.
— Привет, Катюша, я сейчас.
— Давай, я пока место для тебя придержу.
Кивнув, бегу в свой блок, что находится недалеко от главного корпуса государственного медицинского университета.
Новый учебный год начнётся в понедельник. У нас есть два дня, чтобы настроиться, обжиться и получить необходимые к будущему семестру обучающие материалы.
Наш куратор, как всегда, обещает или скорее угрожает тяжелым и трудным учебным годом. Рассказывает, что нас ждёт отчисление, если мы не будем стараться. Запугивает максимально жёстко. Но я знала, куда поступала. Тем более меня все отговаривали, особенно Саид. Считал, что не справлюсь и предлагал пойти в институт культуры учиться на библиотекаря.
— За что она так с нами? — ноет Катя, наваливаясь на меня, мы идём с ней в общежитие. Благо недалеко идти.
— А ты подработку нашла? — спрашиваю, тягая подругу.