Невинная грешница
Шрифт:
Разум вступил в схватку с неистовым желанием. Она задергалась, пытаясь вырваться из его железных объятий.
— Дрейк, не надо!
— Надо, — возразил он. И вот его рука уже под ее юбкой, ложится на голое бедро в том месте, где подвязка встречается с чулком. — Дай мне потрогать тебя… Всего лишь потрогать…
Он сжимает ладонью подушечку волос, его палец находит расщелину, погружается в нее — и ни с чем не сравнимое наслаждение заставляет Алисию забыть о реальности и всех ее проблемах. О блаженство! Она прижалась плотнее к его руке, инстинктивно ища сладостной
Видимо, чувствуя ее сопротивление, Дрейк крепко держал ее одной рукой, а другая продолжала творить настоящие чудеса. Он шептал ей бесстыдные слова, которые, казалось бы, не должны были ее возбуждать, но, тем не менее, возбуждали. Она поняла, что не сможет остановиться до тех пор, пока не разразится приближающаяся буря. Своими прикосновениями, голосом, искусством он в конечном итоге довел ее до пика, и перед ее глазами рассыпалось целое море падающих звезд.
Ошеломленная и опустошенная, она вернулась к действительности. Через высокое окно в кабинет лился яркий дневной свет. Она стояла, прижимаясь к Дрейку, с задранными до пояса юбками. Его ладонь все еще находилась у нее между ног.
— Отпусти карету, — пробормотал он. — Наверху есть спальня, соединенная с моим кабинетом. Мы проведем этот день там.
Ей трудно было думать.
— Дрейк, я…
Для пущей убедительности Дрейк пошевелил ладонью между ее бедер.
— Дорогая моя Алисия! — хриплым голосом проговорил он. — Я мечтал о том, чтобы побыть там с тобой. Чтобы ты ждала там меня каждую ночь, моя любимая рабыня, готовая выполнить мою волю.
Она сунула пальцы ему под сюртук:
— Нет, это ты будешь моим рабом. Радуя меня тем, что прикажу тебе я.
— В таком случае я твой, о моя благородная любовница! — Отступив на шаг, он сложил ладони и низко поклонился. — Пожалуйста, скажи, какое удовольствие ты хочешь получить?
Алисия зачарованно смотрела на его черные волосы, на его театрально покорную позу. Ей снова грозило искушение. Вот сейчас он станет раздевать ее, радовать своими любовными ласками. Но разве не более возбуждающе видеть, как он делает то, что приказывает она?..
Алисия протянула руку, но остановилась, не дотронувшись до него.
Всего лишь несколько минут назад он продемонстрировал явное пренебрежение к ее желаниям. С его стороны это было не столько проявлением искреннего чувства, сколько игра, холодный расчет для достижения своей цели. Кажется, он смотрит на любовные утехи как на верный способ удержать ее подальше от Джеймса… и лорда Хейлстока.
Похоже, это именно так.
Дрейк таил свои чувства в тайнике, куда ей нет доступа. Он закрыт для нее. И хочет от нее только физического удовольствия. Вероятно, в силу того, что она принадлежит к аристократии, которую он так ненавидит, он не испытывал к ней ничего, кроме привязанности плоти.
Как
Преодолевая слабость в ногах, она сделал шаг назад, и поправила платье.
— Я должна идти. И ты знаешь почему.
— Вздор! — возразил он. — Ты не можешь сейчас уйти.
Глаза у него потемнели от неудовлетворенной страсти. Алисия видела контуры его возбуждения под бриджами. Его неудовлетворенность вызвала в ней чувство злорадства.
Баланс власти изменился, поняла она. Возможно, будет полезным подержать мужа в столь невыгодном для него положении. Это один из способов заставить его смотреть на нее не только как на объект вожделения.
Идя к двери, она обернулась и улыбнулась, увидев его сердитое лицо.
— Ты сказал, что готов доставить мне любое удовольствие. Так вот, мне доставит удовольствие, если ты подождешь.
Глава 21
Прижимая большую карту Англии к стене, Сара украдкой посмотрела на Алисию, которая молотком прибивала уголки. При утреннем солнечном свете, который заливал кабинет в Пембертон-Хаусе, ее подруга выглядела очаровательной и свежей. Синее платье выгодно оттеняло голубизну ее глаз и золото волос, тонкие черты ее лица выражали спокойствие и умиротворенность.
Сара сделала глубокий вдох, чтобы освободиться от давящей тяжести в груди. Если бы снова оказаться вовлеченной в круговерть жизни. Она готова отдать свой титул, свое богатство и положение в обществе, только бы избавиться от постоянного ощущения горечи одиночества.
Она посмотрела в дальний конец кабинета, где в несколько рядов стояли столики, все они были пусты, за исключением последнего. Там сидел Уильям, а рядом с ним восседал на своем новом плетеном кресле-каталке Джеймс. Головы их почти соприкасались — ее черноволосый сынишка и широкоплечий Джеймс вели тихую беседу.
Сару мучило любопытство, о чем Джеймс мог беседовать с ее молчаливым сыном. Если он посмеет сказать хоть одно резкое слово Уильяму…
Алисия отступила на шаг, чтобы издали взглянуть на карту.
— Ну вот. Как ты думаешь, теперь это место можно считать оборудованным?
— Думаю, что да. — Сару все еще продолжал смущать неординарный план ее подруги. Она окинула взглядом кабинет, взглянула на дубовую парту, на которой возвышалась стопка книг, стоял глобус и лежали грифельные доски с мелом. — Хотя я и не склонна одобрять эту эксцентричную затею с открытием школы для слуг.
Алисия упрямо вскинула подбородок.
— Открытие школы — никакая не причуда. Я хочу внести свою скромную лепту и помочь тем, кто испытывает нужду. Это достойное занятие — учить менее удачливых людей, чтобы они могли улучшить свое положение.
Сара не могла не признать доброты Алисии. Ей бы самой хотелось быть столь же альтруистичной. Но организация школы далеко выходила за рамки благотворительности, приличествующей даме света.
— Если кто-нибудь в обществе это узнает, ты подвергнешься остракизму. Нет нужды напоминать тебе, что свет едва принял тебя.