Невинная грешница
Шрифт:
— Вот.
— Гарри? — Лоркан явно не верил своим глазам.
Она кивнула, и он снова уставился на фотографию. Гарри всегда был полным, но не таким расплывшимся, как за год до смерти. Он снялся с новорожденным Коном на руках, и контраст между детским личиком и огрубевшей красной рожей просто шокировал. У него потускнели волосы, одежда сидела неряшливо.
— Он что, крестный отец ребенка? — спросил Лоркан.
— Нет. — Кетлин все еще боялась сказать ему правду.
Лоркан
— Наверно, поэтому ты была в таком ужасе вчера вечером, когда тебе показалось, будто я пьян, — проницательно заметил он.
Кетлин сжала губы. Он что, собирается делать вид, будто был совершенно трезвым?
— Ты и был пьян. Чтобы с моим опытом да не понять! А Балликистину пьяный хозяин что дырявая крыша! — с чувством вскрикнула она. — Ему требуются любовь и забота, нужны деньги…
— Вот именно. Я затем и приехал. Мне известно, чего стоит содержание такого дома. Даже ты, при всех твоих способностях, не сможешь на это заработать, — с сарказмом заявил он. — Речь идет о больших деньгах. Таких, как у меня.
— Ты не создан для этой жизни! — выпалила она.
— Мои дела тебя не касаются! — злобно огрызнулся Лоркан. — К тому же ты, кажется, не слишком много тут делаешь…
— Я вкладываю все, что имею! — разгорячившись, вскрикнула она, крепко сжимая кулаки. — Каждый пенс, какой только могу! Я люблю Балликистин и не напиваюсь в свободное время. А еще…
— Я не был пьян, Кетлин, — тихо произнес Лоркан. — Я просто устал. Облетел полмира и не спал почти трое суток.
— Надеюсь, ты восстановил силы после такого утомительного путешествия? — съязвила она.
Лоркан не обратил внимания на ее сарказм. Его взгляд был таким же острым и циничным.
— Совершенно. Давай ближе к делу. Что, собственно, ты тут делаешь? Разыгрываешь из себя хозяйку поместья?
Обескураженная, Кетлин села. Коленки подвели ее. Если его раздражает то, что она «разыгрывает» помещицу, что будет, когда она сообщит ему, что и в самом деле является хозяйкой этого поместья?
— Помещицы не так одеваются и целыми днями не возятся в огороде, — обиженно проворчала она.
— Тогда объясни мне.
— Мы с Деком занимаемся экологически чистым огородничеством и садоводством.
— Здесь? Вы используете эту землю в целях своего предпринимательства? — Он метнул взгляд за окно на вытянувшиеся по струнке ряды овощей и плодовых кустов. — Что ж, спасибо, — ехидно произнес он. — Как раз то, чего мне всегда хотелось. Ты избавила меня от необходимости самому разбивать грядки.
— Хорошо выглядит, — согласилась Кетлин,
— А кто клиенты?
— Местные кафе и рестораны. На наши овощи большой спрос.
— И сколько времени работает это предприятие?
— Четыре года… — Она запнулась.
У Лоркана побелели губы.
— Ушам не верю! — прошипел он. — Вы, наверно, этим занимались под носом у Гарри?
— Да, но…
— Черт возьми, женщина, ты пользовалась тем, что Гарри алкаш, чтоб разграбить его земли и выкроить деньги на содержание себе и своему любовнику!
— Деклан мне не любовник! — огрызнулась она.
— Ах да, извини. Мужу. Вы не упустили такой шанс, верно? — закончил он со жгучим презрением.
У нее сжались кулаки. Все, подумала она с жутким ощущением пустоты в груди.
— Деклан… не мой муж, — еле слышно прошептала она.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лоркан выпрямился, будто от удара в спину.
— А ну повтори! — процедил он.
— Деклан женат на Бриджет Моллиган, дочери пекаря, — слабым голосом произнесла Кетлин.
— Бриджет!
— Они… поженились семь лет тому назад.
— И дети есть?
— Есть, — невнятно произнесла она. — Двое.
— Вот как! — хмыкнул он. — Женатый человек, с детьми, а ты все равно вешаешься на него! — Ее передернуло от его злобы, она отпрянула, а он презрительно прищурился. — В чем дело? Ты думала, я тебя ударю? Я бил только Гарри, и то когда защищался.
Кетлин фыркнула.
— Он говорил, что ты напал на него с лопатой и так бешено ею размахивал, что сам себя ударил.
— Я знаю, что он обо мне говорил, — глухо сказал Лоркан. — Люди всегда верили его лжи. Кто из нас двоих отрывал ноги паукам, Кетлин? Кто обижал каждое животное или человека, оказавшегося слабее его?
Она закусила губу.
— Гарри.
— А кто защищал кошек и собак?
— Ты, — прошептала она.
Ей было стыдно.
— Наконец-то! — съязвил он. — Хоть кто-то, кроме матери, поверил мне. Наверное, мне должно льстить, что мне поверила отъявленная лгунья. Чего тебе надо в жизни, Кетлин? Чем утолить твой эгоцентризм и твою ненасытную чувственность? — не отставал он. — Тебе надо, чтобы все мужчины на свете принадлежали тебе? Ты недостойна быть матерью. Поверить не могу, что когда-то я…
Внезапно он умолк и, с отвращением фыркнув, повернулся к ней спиной.
— Лоркан, — жалобно промямлила она и, вытянув пальцы, нерешительно опустила их на мягкую ткань его рубашки.