Невинная грешница
Шрифт:
Она вгляделась попристальнее, и у нее расширились глаза. С годами тело Лоркана раздалось в плечах и сузилось в бедрах. Волосы цвета белого золота были коротко подстрижены, выдавая очертания красивой головы. Лицо стало еще мужественнее.
Кетлин бросило в жар, голова закружилась, она чувствовала, что горит, словно кто-то бросил в нее горящий факел.
Но тут собаки решили окончательно стянуть с нее джинсы и через мгновение с триумфом притащили их к ногам Лоркана. Не осмеливаясь
— Ну? — прорычал он, злобно вскидывая брови. — Почему ты здесь?
— Пришла искупаться, — дерзко ответила она, притворяясь, будто не поняла вопрос.
— Что-нибудь не так с твоей ванной? — резко поинтересовался он.
— Водопровод отдал концы.
— И все слесаря Коннемары тоже?
Она закусила губу. Все равно он узнает. Только не сейчас. Трусиха! — шепнул ей внутренний голос.
— Здесь… здесь удобней, — извернулась она.
— Приятно слышать, — протянул он.
Собаки одарили Лоркана проникновенным взглядом карих глаз. Наклонив головы и глупо осклабясь, они просили: погладь меня. Лоркан не обращал на них никакого внимания.
Кетлин пыталась прекратить лязгать зубами от страха. Господи, ей хотя бы обрести дар речи, не то что найти остроумную фразу. Ну ничего, мрачно подумала она, он у нее допрыгается.
Вдруг она заметила, что он нахально разглядывает ее грудь, приподнимавшуюся с каждым вздохом… или неслышным всхлипом.
— Мне кажется, что большинство нормальных людей, перед тем как раздеться, уединяется где-нибудь, — натянуто заметил он. — Если, конечно, это не стриптизерши, путаны или отъявленные эксгибиционистки. Ты не относишься к кому-нибудь из перечисленных?
— Конечно, нет! Я не думала, что тут кто-то есть! — огрызнулась она.
На лице у него было написано, что он считает ее путаной и стриптизершей. Одновременно. Кетлин наконец осмелилась поднять джинсы и крепко прижала их к себе, прикрываясь ими как щитом.
— Не думала? — протяжно произнес Лоркан. — У меня создается впечатление, что ты часто пользуешься моим домом.
— Я… я…
В глубоком смущении она дрожащей рукой поправила волосы и удивленно уставилась на посыпавшиеся из них алые цветочки стручковой фасоли.
— Ты нарушаешь границы частных владений, — холодно произнес он.
— Я ничего не нарушила… — начала было она.
— Будешь спорить с дипломированным юристом? — спросил он, ехидно скривив жесткие губы.
Кетлин затряслась от злости.
— Пробрался сюда как вор вместо того, чтобы, как порядочный человек, предупредить меня о своем приезде…
— Тебя предупредить? Мне что, вручить тебе свою визитку? — вскипел Лоркан. В его глазах
— Мы ушли! — яростно выкрикнула она, угрюмо наслаждаясь мелькнувшим в его взгляде удивлением. — А потом я вернулась…
— Хватит говорить о тебе, — процедил Лоркан. — Где моя мать? Она не дала бы тебе переступить порог дома, не то что пользоваться ванной. В чем дело? Она… — Он резко выпятил подбородок. — Она умерла?
— Что ты, Лоркан! — Кетлин была потрясена.
Он не сменил выражения лица, но казалось, что все его тело расслабилось. Кетлин поняла, какие ужасные мысли закрались в его голову, когда он вошел в опустевший дом. Ее сердце прониклось сочувствием. Каким бы Лоркан ни был чудовищем, но он крепко любил маму и всегда был с ней ласков.
— Так где же она? — резко спросил он.
— По-моему, живет у своей сестры в Дублине.
— В Дублине? — Он свирепо сдвинул брови, — А почему не здесь?
Кетлин нахмурилась.
— Несколько лет назад у них с Гарри произошла размолвка.
Лоркан что-то проворчал себе под нос.
— Я так и знал, что это из-за него! Тебе известно, из-за чего они поссорились?
Она кивнула.
— Из-за тебя.
Его передернуло.
— Гарри как-то узнал, что она поддерживала с тобой тайную переписку. Он сжег твои письма к ней, а потом приказал ей убираться вон из дома.
У Лоркана непроизвольно вырвалось ругательство.
— Извини, — проговорил он сквозь сжатые зубы. — Просто невыносимо думать, что этот гаденыш третировал мою мать…
Он замолчал, тяжело дыша, не в состоянии продолжать. И у него есть своя ахиллесова пята, думала Кетлин, наблюдая, как Лоркан борется с собой. Он никогда не умел свободно высказывать свои чувства, но к матери питал откровенную нежность.
— Лоркан, мне тоже жаль, что так вышло, — искренне сказала Кетлин. — Полагаю, твоя мама тогда очень расстроилась…
— Расстроилась? — фыркнул он. — Еще бы! Потерять собственный дом, откуда ее выгнал человек, которого она по доброте своей усыновила!
— Да, конечно, но тяжелее она перенесла то, что потеряла твой адрес, — объяснила Кетлин, вспоминая рассказ Деклана. — Твои письма сгорели, и она не знала, как ей вообще удастся восстановить связь с тобой.
Лоркан устало опустился на кровать под балдахином, как будто переживания лишили его последних сил. Он долго сидел, уставившись в пустоту. А когда снова заговорил, ей пришлось напрячь слух, чтобы расслышать.