Невинная игрушка Дьявола
Шрифт:
– Сосать умеешь? – хмыкает он, надавливая большим пальцем свободной руки на мою нижнюю губу. Брезгливо морщусь, но отвернуться не могу. – Что я спрашиваю, мужу своему, наверняка еще как сосешь…
Мои щеки вспыхивают мгновенно от вульгарного вопроса. Мужчина отпускает мои волосы, намеренно толкает меня в подбородок, чтобы я запрокинула голову назад.
Отходит назад и отцепляет пряжку ремня. Он же не собирается… Я собираюсь закричать, как неожиданно для меня он тянет за ворот моей черной блузки. Бархатный
– Не смей! – кричу я истошно. – Не надо!
Меня колотит от надвигающегося снежной лавиной, ужаса. Голова все еще кружится – тяжело реагировать на происходящее трезво.
– Сочная, – облизываясь, щурится он. – Бля… какая же сочная…
Грубая, шершавая ладонь ложится на чувствительное полушарие, сминая его с силой так, что из моих уст вырывается вопль. Мне противно. Тошно. Мужчина наклоняется ко мне, другая рука ложится мне на колено, скользит под юбку, стремясь выше. К промежности.
– Трахать тебя, наверное, такой кайф, – шепчет он, причмокивая.
Такого не может быть. Меня парализует. Злость вперемешку с обидой рвется наружу. За свою потерянную честь. За несправедливость этого мира.
– Какие у тебя сиськи, – подлец щелкает языком. – Шайтану* могло так повезти… – медленно говорит он, а я замираю.
Перестаю дышать, потому что воздух отравляет легкие. Мое тело натягивается как тетива. Сердце перестает стучать, а кровь закипает так сильно, что кажется, что вот-вот и хлынет из ушей рекой.
Эта кличка. Прозвище, которым нарекли…
Нет, нет, нет. Я забыла об этом. Это давно в прошлом.
Слышу щелчок ручки входной двери и вздрагиваю. Кто-то еще входит в это помещение: шаги становятся все отчетливее.
– Ты что ее трогаешь?! – басистый голос за моей спиной выражает презрение. – Совсем охренел?!
– А что такого? – отскочив от меня, возмущается похититель.
– Он, по-твоему, после тебя ее подбирать должен?! – рявкает мужчина, медленно направляясь к стулу напротив.
Я дрожу, рыдание становится беззвучным. Мне хочется кричать без остановки, но я боюсь, как бы меня действительно не изнасиловали эти двое. В чем моя вина?
– Ее и так Ратмир почти год пользует, – грубо отвешивает мой водитель. – Одним хером больше, ничего с ней не случится.
– Рот свой закрой, щенок, – взрослый мужчина перебивает грубую речь подонка. – Я тебе яйца оторву, если к ней прикоснешься.
На секунду я облегченно выдыхаю. Возможно, он спасет меня…
Его я в состоянии разглядеть. Взрослый, примерно ровесник моего покойного отца. Худощавое лицо обрамляет борода.
Прежде, я никогда его не видела.
– Целка она, – выдает мужчина, а я вздрагиваю. – Ее вчера мой врач осматривал.
Мелкая дрожь проносится по телу. Медицинский осмотр, после
Кто эти люди?
– Кто вы такие… – пищу я, но ответа от них не дожидаюсь.
Лишь короткие смешки. Издевка над моей беспомощностью. Чувство безнадеги. Мне стыдно, потому что моя грудь обнажена, а скрыть ее я не в состоянии. Взрослый мужчина дает какой-то знак «водителю» и тот бросает на меня грязное одеяло, скрывая мое тело.
– Ну что, девочка? – седовласый мужчина гладит подбородок двумя пальцами, вглядываясь в мое лицо. – Пора платить по счетам.
По каким счетам? В чем я провинилась?
И это окончательно добивает. Никто здесь меня не спасет.
– Конкретно мы, – замолкает он. Слышится смешок справа. – Тебя не тронем, – звучит многообещающе. – Но вот…
– Убейте… – выдавливаю из себя обреченно, заметив порочную ухмылку на лице моего старика.
Потому что не смогу жить после такого позора.
– Мы сделаем кое-что похуже, – ухмыляется он. – Отправим тебя прямиком в ад.
Глава 2
Мира
Мне не дают сказать и слова. Снова на голове оказывается мешок, а затем все происходит словно в замедленной съемке. В плечо вонзается нечто острое. Это игла. С каким-то веществом, очевидно, наркотиком, потому что спустя мгновение тело немеет, а слова застревают в глотке. Я не могу кричать, не могу плакать, не могу двигаться. Только чувствовать изнутри, и это невыносимо.
Бросают в машину как тряпичную куклу. Мое тело податливо, поэтому на грязные прикосновения моего «водителя» реагировать не могу.
Мы едем долго. Не могу понять где мы находимся, потому что в непроглядной тьме ничего не вижу, а сколько времени проходит – понять не могу.
«Прямиком в ад» – эхом отдает в голове.
В ад.
Спустя вечность машина останавливается. Чувствую едкий запах горючего, слышу низкие, мужские голоса. Куда они меня привели? Дядя Ратмир, возможно, уже успел поднять всю округу на уши.
Они знают, кто я такая. Они говорили о каких-то личных счетах.
Похититель назвал его имя.
Этот человек разрушил мою жизнь, когда выстрелил в моего отца. Разбил мои мечты как хрустальную статуэтку.
– Вон туда ее брось, – прокуренный голос вырывает из забытья.
Признаться, мне еще очень долго кажется, словно я в долгом беспробудном сне. Ведь такого в жизни не бывает. Средь бела дня, в многолюдных местах, девушек не похищают.
Крепкие руки подхватывают меня, выводят из машины. Я чувствую запах пота и табака. Быстрый рывок, состояние невесомости и меня грубо швыряют на что-то шершавое.