Невинная обманщица

Картленд Барбара

— Звучит заманчиво, — сказала Манелла. — Вы правы, месье, мне не доводилось слышать об этой траве.

— Тем лучше для вас, — деланно обрадовался граф. — Значит, и вам наша шутка покажется забавной.

— В чем же она Заключается и почему вы посвящаете в свой секрет меня? — спросила Манелла, уже предвидя ответ.

— Вы же будете готовить сегодняшний ужин, — напомнил француз. — Вот и подсыпьте чайную ложку этого порошка в какое-нибудь порционное блюдо и позаботьтесь, чтобы оно попало именно маркизу. То-то мы повеселимся!

С этими словами

граф открыл табакерку, в которой был белый кристаллический порошок, совершенно не похожий на измельченную траву, хотя бы и африканскую.

— Итак, вы поняли, моя дорогая, что вся порция должна достаться именно его светлости? — спросил он таким тоном, будто дело было решено. — Средство очень дорогое, если не сказать драгоценное, мы просто не можем себе позволить расходовать его на себя.

— Понимаю, — кивнула Манелла, едва сдерживая негодование.

— Куда вам его отсыпать? — спросил граф, поздравляя себя с тем, что с ним даже не стали торговаться. Если бы он был более проницательным, то оценил бы бескорыстие мнимой соотечественницы по-иному.

— Лучше я возьму всю шкатулку, — предложила Манелла самым невинным голосом. — Отсыплю чайную ложку, а табакерку с остатками снадобья верну вам.

— Дельная мысль, — одобрил француз. С этими словами Манелла поторопилась взять шкатулку из рук графа, который, как ей показалось, заколебался.

Не давая ему опомниться, Манелла выбежала из кабинета со своим трофеем и поспешила на кухню, где пока никого не было.

Сняв с крючка одну из чашек, она пересыпала туда все содержимое табакерки и заперла чашку в шкафчик, где хранились деньги на хозяйственные расходы и сильнодействующие лекарства, которыми можно было отравиться, перепутав дозу.

Наполнив табакерку солью, Манелла отправилась назад, в кабинет.

Граф, ожидая ее, в нетерпении расхаживал по комнате, должно быть, не на шутку озадаченный долгим отсутствием девушки. При виде Манеллы он буквально просиял.

— Вы все сделали, как вам было сказано? — спросил он. — Насыпали именно чайную ложку, не больше и не меньше?

— Я умею отмерять порошки, — высокомерно заметила Манелла. — В кулинарии точность дозировки не менее важна, чем в фармацевтике.

— И обязательно накажите лакеям, чтобы именно эта порция была подана маркизу, — напомнил граф. — Если вы что-то перепутаете, весь замысел пойдет насмарку.

— Как можно? Я вас поняла, — спокойно сказала Манелла. — Не сомневайтесь, я не допущу промаха.

— Я сразу понял, что на вас можно положиться, — заметил граф, тут же успокоившись. — Вот вам за ваши труды.

Он сунул в руку Манеллы монету в пять соверенов. Манелла постаралась изобразить благодарную улыбку и сделала реверанс. Деньги она сунула в карман не глядя.

— Большое спасибо, ваше милость, — сказала она. — Вы очень добры, и я вам искренне признательна.

— С вашей стороны будет очень неосмотрительно, если вы расскажете про мою щедрость кому-либо в доме, — не преминул напомнить граф.

— Я знаю, — коротко ответила Манелла, которой этот человек

был до того отвратителен, что она не могла долее с ним разговаривать. Все же, выходя из комнаты, она заставила себя еще раз улыбнуться и сделать еще один реверанс.

Манелла вернулась на кухню. Она отперла шкафчик и посмотрела на белый порошок — зачем, сама не знала. Однако именно в этот момент ее осенила мысль, и, как ей показалось, весьма удачная.

Манелла начала готовить ужин раньше, чем требовалось. Теперь, ввиду возникших обстоятельств, она должна была кое-что приготовить вне плана.

Накануне она объявила Доббинсу, что ужин будет на французский манер.

— Для меня это в диковинку, — ответил дворецкий. — Но его светлости, наверное, понравится. Живя за границей, он привык к континентальной кухне.

— Это вполне понятно, — кивнула Манелла. — Мистер Доббинс, могу я рассчитывать на вашу помощь? Мне хотелось бы, чтобы во время ужина не произошло никаких досадных заминок или сбоев.

— Я весь к вашим услугам, — обрадовался Доббинс.

Написав меню, Манелла понесла его на утверждение мистеру Уотсону.

— Французские блюда? — В голосе старика прозвучало сомнение. — Я вот думаю, не наскучили ли французские кушанья его светлости…

— Хорошее никогда не может наскучить, — возразила Манелла. — А французская кухня славится на весь мир.

— Что ж, поступайте так, как считаете нужным, — смягчился Уотсон. — Знаете, мисс Шинон, от вчерашнего ужина все были просто в восторге. И вот что я вам скажу. Сам бог послал вас в замок. Весьма отрадно, что вы здесь появились.

— Благодарю вас, — сказала Манелла, грациозно приседая в реверансе.

Старик добродушно улыбался, глядя на изящную девушку, у которой он, известный своей легендарной придирчивостью, не успел заметить ни одного недостатка.

Манелла выбрала на ужин блюда, которые особенно нравились ее отцу. Она рассуждала, что между покойным графом Эйвонсдейлом и маркизом Бекиндоном существует несомненное сходство. Оба мужественны, сильны и благородны. Вполне вероятно, что их вкусы в еде могут совпадать.

К ужину был приготовлен паштет из утки, подававшийся в порционных тарелочках. Порции были украшены розетками из молодой моркови и свеклы.

На второе был прозрачный телячий бульон. Манелла знала, что это блюдо не может не понравиться.

Далее следовала жареная осетрина, нарезанная крупными кусками и выложенная на большом блюде. Для украшения были сделаны особые венки из зелени. Не зная секрета, можно было подумать, что они сплетены, но на самом деле листья просто искусно выкладывались в определенном порядке.

Вначале Манелла собиралась подать после осетрины жареных цыплят, » petit poussin», как называла их миссис Белл, пренебрегая французским прононсом. Оказавшись вовлеченной в заговор, девушка включила в меню грушевый шербет, который в особо торжественных случаях принято подавать в виде промежуточного блюда, разделяющего рыбную перемену и птицу. На это у нее были свои причины.