Невинная соблазнительница
Шрифт:
– Ева, что ты скрываешь от меня?
Она повернула голову. Огромные глаза смотрели решительно и упрямо.
– Утром в пятницу у меня была встреча с Пруденс Вест. Она отменила заказ на свадебное платье. Я потеряла работу.
– Что? Почему ты отправилась на переговоры без меня? – «Почему эта женщина отказывается от помощи?» – Я бы не допустил…
– Мой бизнес касается только меня, – спокойно сказала Ева.
Она встала, не торопясь спустилась по лестнице и пошла по узкой дорожке между увитых лианами деревьев и густых зарослей папоротника.
Данте показалось,
– Тем не менее ты приехала сюда, хотя я уже ничем не мог помочь тебе. Два дня исполняла роль идеальной хозяйки, обворожила Якатани. Почему?
– Сдержала свое слово и помогла заполучить «Хэмптонз», о котором ты мечтал. Почему бы не выиграть хоть одному из нас?
Вероятно, Данте испытал бы меньший шок, получив пулю между глаз. Для него в жизни никто не делал ничего даром. Он не мог скрыть растерянности. Впрочем, глядя на Еву, облизнувшую пухлые губы, Данте не сомневался в одном: поцеловать ее для него важнее, чем сделать следующий вдох. Только вот Ева наверняка в этот момент думала о другом.
Ева не променяла бы последнюю неделю ни на какие блага. Высокая цена, если вспомнить, что ее карьера, бизнес, вся жизнь висели на волоске. Она испытывала невероятное блаженство, видя, как презрение в глазах Данте сменилось искренним восхищением. Но, кроме того, на острове Данте предстал перед ней в новом свете: железной волей он удерживал бьющую через край энергию. Это завораживало. Прежде чем совершить непоправимую глупость и броситься ему на шею с мольбой о поцелуе, она отступила и двинулась дальше по тенистой дорожке.
Потеряв заказ герцогини, Ева оказалась на краю банкротства. Будущее зависело от того, как быстро она сможет вернуться в Лондон и, разорвав фиктивную помолвку, взять ситуацию под контроль. Ей предстояло заново построить жизнь такой, какой она была до вторжения Данте Витале. От этой мысли по спине пробежали мурашки.
Данте вышел наконец из ступора и зашагал рядом с ней. Когда он заговорил, в голосе звучала мрачная решимость:
– Я компенсирую потерю заказа. Это самое меньшее, что могу…
Ева вспыхнула:
– Не продолжай. Не возьму у тебя ни копейки. Я сама приняла решение. Кроме того, у меня было твердое намерение рассказать герцогине правду…
– Правду? – поперхнулся от изумления Данте.
Ева резко остановилась и успокаивающе подняла руку. Она предусмотрительно не дотронулась до него, чтобы не провоцировать. Одного взгляда на Данте было достаточно, чтобы ее бросало в жар.
– Не волнуйся, пожалуйста. В последнюю минуту я поняла, чем это грозит тебе, и не призналась. – Ева помнила, как сидела в гостиной Пруденс Вест, принимая поздравления с помолвкой. Слова застревали в горле, когда она произносила фальшивые фразы о своих чувствах к Данте, нарушив данное себе обещание не лгать.
Все притворство оказалось напрасным, потому что решение уже было принято. Ева не сомневалась, что
– Я хочу сказать, что либо выплыву без посторонней помощи, либо…
Данте заметался перед ней как разъяренный тигр:
– Другими словами, потеряв заказ, ты рискуешь утонуть? Почему ты отказываешься от моих денег? Что ты за человек, Ева? Сначала кольцо, потом цветы, теперь деньги? Я что, недостаточно хорош для тебя?
«Недостаточно хорош? Да он сам понимает, что говорит?»
– Успокойся. Ничего личного. Я бы отказалась от любой помощи. Банки обещали дать кредит. – Она надеялась, что переговоры не прервутся, когда станет известно о ее разрыве с Данте. Страшно представить, какие могут быть последствия. – Справлюсь, ведь до сих пор мне удавалось.
– Кредиты? – Данте угрожающе сжал кулаки и пнул ногой корягу так, что она взмыла в воздух.
– Один или два, – пробормотала Ева, отводя взгляд. Если бы он знал, о каких астрономических суммах шла речь, он бы сам взвился.
Высокая атлетическая фигура Данте угрожающе нависла над ней.
– Если я правильно понял, ты растратила на гулянки более восьми миллионов и осталась ни с чем?
Ева поняла, что на этот раз ей не удастся избежать болезненной темы.
– О чем ты говоришь, Данте? На несколько клубных карт и пару вечеринок? Только тебе могла прийти в голову такая мысль.
– Куда же делись деньги?
Ева почувствовала первые признаки мигрени и потерла виски:
– Отец снова и снова перезакладывал наш дом, пока мы почти не потеряли его. Я не могла этого вынести, ведь мама так любила и гордилась им. Смешно, но сейчас я почти не бываю там – не могу смотреть, как очередная жена сдирает шелк со стен комнат. Когда отец женился в четвертый раз, мое наследство… машина… лошадь – все ушло за долги.
– Черт возьми! Ты продала даже любимую кобылу, чтобы отец остался жить в доме? Как же Финн допустил? – Данте задыхался от возмущения, и Ева не сдержала улыбки.
– Он тогда участвовал в «Формуле-1». Когда вернулся, очень разозлился, но было поздно. Впрочем, он не знает и половины того, что произошло. Не вздумай ему рассказать. Я сама решила выкупить для отца дом. Для тебя не секрет, как дорого обходятся бывшие жены.
– Знаю, – поморщился Данте. – Мне хватило одной попытки. Не хочу вспоминать.
Ева понимала, что не стоило развивать тему, но не удержалась. Она испытывала почти физическую боль, представляя жену Данте. Вероятно, томная брюнетка обладала редкими достоинствами, если Данте повел ее к алтарю.
– Ты любил ее? – Голос Евы сорвался.
– Любовь – удел слабых и зависимых. – Смех Данте был злым. – Я не отношусь к этой категории.
Конечно нет. Он всегда воплощал неукротимую силу и власть.
Данте провел ладонью по лицу, запустил пальцы в густые волосы:
– Ева, пойми, я не могу спокойно наблюдать, как ты тонешь.