Невинность на спор
Шрифт:
— Марк… Ну сколько можно?
Его ответа я не слышу за собственным криком, когда он без предупреждения врезается на полную длину и застывает, сипло выговаривая:
— Еб… Так лучше?
Ох, ты ж, черт.
Лучше молчи. Потому что лучше нет ничего, чем тебя внутри чувствовать, каждую вену. Печать, что ты ставишь внутри меня. Гипнотизируя все мое существо. Делая меня своей без остатка.
Марк прижимается губами к спине и медленно выходит под мой протяжный, разочарованный стон. Но я даже подумать
И грязные пошлые шлепки наших тел только сильнее погружают меня в область мрака. Область Мрака, где балом правит Марк, тараня мое естество со всего размаха. Работая бедрам со скоростью печатного станка, даже не останавливаясь, не говоря ни слова. Только издавая звуки, больше похожие на звериные.
А я тоже не человек. Сейчас я чувствую себя самкой, которую поймал в лесу самец. Который вряд ли знает речь, потому что живет одними инстинктами. Трахаясь, каждый раз, как последний. Трахаясь, так что у меня от крика срывает горло. Трахаясь так, что в ушах начинает звенеть, в глазах темнеть, а губы прокусаны в кровь.
И это самое... Темное. Густое. Порочное. Оно поднимается во мне. Потоками крови в венах к животу и дальше обхватывая тисками сердце. И я почти там. Почти в нирване, куда Марк поднимает меня одним мощным толчком за другим. Снося каждым жадным движением давно установленные рамки, нравственность и гордость, оставляя только одно чувство: Алчность в отношении Марка и его члена.
Когда Марк резко покидает мое истерзанное лоно, я осознаю, что так и не кончила. Сжимаю зубы в желании рычать.
Изверг. Просто скотина.
— Ненавижу, — выдыхаю я, пока этот кабель хмыкает и разворачивает меня к себе лицом.
И я только раздвигаю ноги, как он заглядывает в глаза и вставляет пару пальцев в киску.
Снова смотрю на его лицо, ловлю взгляд, внимательный. Изучающий. Кожей ощущаю напряжение в сотни вольт, возникшее между нами. Никаких сомнений. Никаких игр. Глаза в глаза и движение руки, чуть более напористое. До пошлого хлюпанья, так что на столе обязательно натечет лужица.
— Тугая и мокрая для меня, — выдавливает он и языком проводит по губам, задевает подбородок. Отстраняется и вытаскивает пальцы. Влажные. Со смазкой. Марк медленно поднимает их к моему лицу.
— Бери в рот, — требует он и другой рукой обхватывает грудь. Стискивает до болезненного стона, как раз в этот момент толкая пальцы сквозь пересохшие губы. И как раз в этот момент его головка приклеивается к моему входу, с требовательным давлением убивая во мне все человеческое.
Оставляя только желание и похоть. Делая меня грязной. Пошлой. Жадной до секса.
На языке знакомый вкус, вечно цепляющий нервные окончания. Но не долго, потому что Марк
Снова заставляет губы неметь от касания.
А внизу уже катастрофа. Низ живота объят пожаром, а внутри библейский потом. И Марк он… Марк он… не собирается останавливаться.
Давит головкой, чтобы войти, грубо толкаясь языком между зубов.
И я мычу ему в рот, пока член внутри меня пульсирует и только увеличивается в размерах.
Крупный. Длинный. Идеальный.
— Держись крепче, скоро начнет трясти, — тянет Марк мою руку на мускулистое плечо, чтобы ухватилась.
Задирает высоко ногу, снова вытаскивая член…
Да, боже, сколько можно….
Но несмотря на раздражение от постоянного ощущения пустоты, что он оставляет, меня завораживает это...
Вид влажной, твердой плоти. То, как прозрачные капли блестят, и я сглатываю, борясь с желанием показать Марку, насколько мне нравится то, что я вижу. То, что я чувствую. То, что я хочу попробовать на вкус.
— Ты смотришь на член, как на божество, — задыхаясь, покрытый влажной испариной, замечает Марк.
— Ой, замолчи, — тянусь к его губам, пока его член раздвигает нежные складочки, скользит по влажности и принимается растягивать меня изнутри.
Концентрация внимания сужается до его глаз, что внимательно следит за моей реакцией. В тот момент пока влагалище сантиметр за сантиметром втягивает его в себя.
Марк прикрывает глаза, встряхивает волосы на голове и шумно выдыхает:
— Пиздец, член в капкане.
В капкане. Да. Теперь главное не дергаться, чтобы не навредить себе. Чтобы клыки капкана не стали причиной твоей мучительной смерти.
Марк сволочь снова сдает назад, елозит головкой по клитору, пуская очередной заряд тока. И резко вбивается обратно, как баскетбольным мячом в корзину. Задевает матку. Идеальное попадание.
Весь вихрь чувств пронзает тело, когда Марк совсем слетает с тормозов. Больше не выходит, принимаясь наращивать темп фрикций.
Теперь Марк несет нас грубыми, рваными толчками в пропасть греха.
И мне так нравится там, нравится, что Марк не отдаляется. Что снял маску. Что настоящего себя показал. Нравится, что трахает, как может только он.
Но и я не остаюсь безучастной, стараюсь двигаться ему на встречу, наслаждаясь каждым хлюпающим звуком соединения наших тел.
Марк опускает голову к груди, втягивает сосок. Один. Другой. По очереди. Пока просто не тычется между лбом, начиная буквально вколачиваться.
Остервенело рвать на части чувства. С напором быка работать бедрами.
Марк во всем своем великолепии. Без отдыха. Грубо и резко таранит мое нутро, как может только он. Так, чтобы от его жестокой страсти я ощущала лишь сладкую истому. Качели, что расскачивают меня все выше. Выше. Выше.