Невинность в жертву
Шрифт:
Эля должна смириться с этим, принять решение мужа, который сделал выбор. Окончательный. Теперь уже бывшего мужа…
Вернувшись домой, первым делом, я собираюсь отыскать Элю. Неужели она снова на меня обиделась? Что я говорю… она меня вообще не простила. Её обида стала хронической. Сестра даже не позвонила мне, не поинтересовалась о самочувствии, когда я во второй раз за всю беременность загремела в больницу.
— Эля? — зову её, забегая в её комнату. Там меня встречает тишина и удивительная чистота. Как будто здесь никто больше месяца не появлялся.
Набираю
— Рустам, где Эля? Я ей звонила, но она не отвечает.
С грохотом ставит на стол кружку, но в глаза мне не смотрит. Вижу лишь, как кулак сжимается на хрупком фарфоре. Сейчас ручка чашки лопнет и Рустам поранится. Что это с ним? Врачи сказали, что со мной всё хорошо, опасность миновала, так почему он до сих пор взвинчен?
— Потому что Элю отвезли за границу… Она будет проходить там лечение.
— Что? Правда?
Его пояснение меня удивляет. Возмущает не меньше.
Как это так?
Почему я узнаю это только сейчас?
— Как мне с ней связаться?
— Зачем? — голос Рустама становится излишне грубым.
— Ну как это зачем? И вообще почему я узнаю об этом только сейчас? Почему вы не посвящаете меня в подробности, словно что-то утаиваете! Всё-таки, она не чужой мне человек. Как же так? Я переживаю!
Кровь начинает кипеть в венах. Гормоны пляшут, я почти повысила голос.
— Сейчас дам тебе телефон, — Рустам устало потирает переносицу. Выглядит правда странным. Даже допускает, чтобы я повысила на него голос. Ну точно с ним что-то не так.
Как вдруг, поясняет причину своего нетипичного состояния банальной фразой:
— Не хочу, чтобы ты нервничала, ты ведь в положении.
— А, понятно. То есть ты думал, что сможешь несколько дней или недель скрывать от меня пропажу сестры? Я ведь всё равно начала бы ее искать, ты что!
— Согласен, но я бы ещё пару дней потянул… Тебя только что выписали.
— Ты темнишь, я это прекрасно чувствую. Она слишком серьёзно заболела? Поэтому на хочешь говорить и врёшь?
Вижу, как на лбу мужчины выступает испарина. Костяшки на кулаках становятся белее мела.
— В общем звони в больницу, я хочу лично поговорить с лечащим врачом. Где она находится?
— В Германии.
— Звони, пожалуйста, — более мягче прошу его.
Меня до сих пор удивляет тот факт, что Рустам даже не думал огрызнуться за такую мою смелую манеру общения с ним. Как будто я раскомандовалась. Возомнила себя бесстрашной, идущей в бой на быка с голыми руками.
Набрав номер на дисплее, он протягивает мне телефон. Приложив динамик к уху, с нетерпением жду ответ. К сожалению, моментально слышу голос робота, который на английском сообщает мне, что абонент недоступен.
Вздохнув, Рустам отключает телефон, пряча его в карман. Поднимается
— Связи нет. Пойдём в спальню. Хочу побыть с тобой наедине. Неважно себя чувствую.
— Но… — хочу возразить, но забываю все слова.
Не могу больше возмущаться. Мужчина выглядит слишком разбитым. Мне не по себе. Отпускаю ярость и решаю с ним согласиться. Хорошо, позвоню Эле позже.
Я как кусочек сахара таю на жаре, когда Рустам укладывает меня на кровать, притягивает к себе, сладко шепчет на ушко:
— Ни о чем не волнуйся. Просто спи. Все будет хорошо.
Его тепло, его личный запах — мой наркотик. Боже, как я долго об этом мечтала! Засыпать и просыпаться рядом с ним. Быть только его… Любимой и единственной. Сколько слёз пролила, мучаясь от неразделенной любви, сколько всего пережила за последние полгода? Врагу не пожелаешь. Неужели Господь сжалился надо мной и подарил заветное счастье?
Негативные чувства, разрывавшие грудь, окончательно рассеиваются, когда Рустам начинает гладить мой животик и одновременно горячо целовать в губы. Я проваливаюсь сквозь кровать и лечу прямо в рай, утопая в удивительных, блаженных ощущениях. Потому что малыш, почувствовав присутствие своего отца, начал активно реагировать на контакт его ладони с животом активными пинками. Один пинок был таким сильным, что я быстро увернулась от губ Рустама и вспомнила о самом главном! Времени до родов осталось слишком мало… А это значит, меня настигнет то, что я так сильно боялась — Давид придёт за мной, чтобы судить. Когда нас с наследником Айдарова больше ничто не будет связывать. Когда ребенок Рустама родится на свет и станет отдельной, независимой от утробы личностью.
— Рустам, что будет, когда я рожу?
Рустам посмотрел на меня с внезапным удивлением. Я ведь так резко прервала такие блаженные минуты.
— Я долго думал над этим и кое-что понял.
— Ты отдашь меня Давиду? Когда я… отдам тебе твоего наследника.
Глаза становятся влажными.
Мне грустно.
Понимаю, это гормоны, и стресс после того дурацкого новостного сообщения, поэтому мне хочется плакать и хочется простого женского счастья. Никаких денег не надо, никакого наследства. Я полюбила Рустама не из-за его статуса и власти, а из-за его внутренней харизмы, которая меня чем-то зацепила. И из-за того, что он стал моим первым и единственным мужчиной.
Ответ Айдарова по-настоящему меня шокировал!
— Ни. За. Что.
— Что? — внутри всё сжимается, сердце ускоряет удары.
— Я ни за что, ни за какие деньги не отдам тебя! — почти рычит, впиваясь пальцами в мои бёдра, как разгневанный зверь в своё, законное. В свою добычу, которую отдаст только ценой своей жизни или путём кровавого боя.
— А как же Эля?
— Заладила ты уже с Элей! Хватит ходить вокруг да около! Я как раз хотел с тобой серьёзно поговорить. Я принял решение. Мне не нужна Эля. Я хочу развод. Я хочу… чтобы ты стала моей женой.