Невинность
Шрифт:
Маркус удивленно приподнял брови.
Черт. Как же это объяснить? — Мы с мамой расстались не в лучших отношениях, вот и все.
Маркус кивнул, выглядя задумчивым.
Кора откусила еще кусочек еды, хотя бы для того, чтобы чем-то занять руки, когда Маркус спросил: — Ты когда-нибудь работала моделью?
У нее округлились глаза, она поперхнулась, схватила салфетку и промокнула красный соус, в котором, как ей казалось, испачкался весь рот.
Она торопливо прожевала и засмеялась. — Ха-ха, — сказала она. — Очень смешно.
Но
Она усмехнулась. — Я не похожа на модель.
Сколько раз мать придиралась к ее внешности? «Почему ты не даешь мне снова подстричь челку? Твой лоб отвратительно огромен. Его нужно прикрыть. И что же ты там ела? Я удивлена, что ты можешь пройти через дверь с такими бедрами».
Марк прищурился. — Не будь одной из тех девушек, которые притворяются, что не знают о своей красоте.
У Коры вспыхнули щеки. Неужели он подумал, что она напрашивается на комплименты? Она махнула рукой, но он продолжал настаивать.
— У меня есть друг-модельер, Арман, и я знаю, что он очень хотел бы заполучить тебя.
Ее рот снова открылся, второй раз за несколько минут. Заполучить тебя…
— Не так, — Маркус наклонил голову, его серые глаза потемнели. — Никто и никогда больше к тебе не прикоснется.
В том, как он это сказал, было что-то решительное, что, вероятно, должно бы ее встревожить. И ей показалось, или она прочитала скрытое «кроме меня» в его глазах в тишине после его заявления?
— Я думаю, тебе понравится эта работа, — продолжал он. — Ты познакомишься с людьми своего возраста. — Он улыбнулся ей так, словно между ними вечность. — И будешь носить красивую одежду.
Она закатила глаза. — Я чувствую себя более комфортно в комбинезоне и фланели. Деревенская девчонка, помнишь?
Правда, она не раз пробиралась в мамин чулан и примеряла туфли на каблуках, спрятанные в коробке в самом дальнем углу. Несколько раз она чуть не сломала лодыжку, когда попыталась ходить в них, но в конце концов научилась. Ей снилась та жизнь, которую описывал Маркус, но так же она мечтала о рыцарях и замках из своих книг. Ничего из того, что когда-либо могло бы осуществиться.
— У тебя ведь есть бизнес, верно? — спросила она. — Почему я не могу работать на тебя?
— Не обсуждается, — отрезал он, и Кора отпрянула от стола.
Маркус вытер рот салфеткой. Он снова посмотрел на нее. — Я владею барами, отелями, которые находятся не в лучших частях города. Там, где ангелу не место.
Кора слегка нахмурилась. Ей не очень-то понравилось, что о ней думают, как об ангеле. Чем больше она узнавала Маркуса, тем больше ей хотелось оказаться здесь, на земле, рядом с ним. Она хотела, чтобы он увидел в ней женщину.
Заскрипел стул, и на нее упала тень Маркуса. — Кора, — он взял ее за руку, и это повторилось, словно электрический разряд, но на этот раз гораздо сильнее.
Она смотрела на него, чувствуя, как ее тело пульсирует, губы покалывает, а грудь набухает. От его прикосновения. Одного прикосновения. Она даже не подозревала, что такое возможно.
— Ты в порядке?
— Ага. Да, — она все еще шевелила губами, хотя в горле внезапно пересохло. Чудесно. — Я в порядке, — прошептала она.
Маркус прищурился на мгновение, потом его лицо смягчилось. Он провел большим пальцем по ее пульсу. Осторожно вдоль руки.
— Ангел, — сказал он мягко, и то, как он это сказал, заставило ее вздрогнуть.
Он больше ничего не сказал, да и не нужно было. Он… он… тоже это чувствовал? Он должен знать, как на нее повлиял. И он не отстранился.
Его серые глаза сверкнули. О боже, так и есть. Он заинтересован. В ней.
Очень заинтересован, если судить по тому, как раздувались его ноздри.
Это было безумием, полным безумием. Но это случилось. Так и было, не так ли? Она не просто придумала что-то в своей голове? Она посмотрела ему в глаза, чувствуя отчаяние от всех ощущений, которые он в ней пробуждал.
— Почему ты мне помогаешь? — выпалила она вопрос, который мучил ее с самого утра. — Я — никто.
Последнее поглаживание, и его высокая, мощная фигура грациозно вернулась на свое место. Кора задыхалась, все нервные окончания в ее теле все еще горели от его прикосновения.
Он посмотрел на свою тарелку, его лицо омрачилось. Молчание затянулось.
— Просто ты делаешь все это для меня. И я очень благодарна, не пойми меня неправильно. Но я хочу понять, почему…
— Ты мне кое-кого напоминаешь, — сказал он, не поднимая взгляда от своей тарелки, и она не упустила из виду, как он сжал челюсти. — Считай, что помощь тебе — это оплата моего долга.
— Оу. — Кора внутренне сжалась, и все приятные ощущения улетучились. Она всего лишь долг для него? Вот и все, что он видел в ней как в женщине. Она почувствовала себя такой глупой. Словно влюбленной школьницей.
— И этот город — опасное место. Я знаю его лучше, чем кто-либо. Когда моя сестра была немного моложе тебя, я ее потерял.
Сестра? И он ее потерял? Кора тут же почувствовала себя ведьмой из-за своего эгоизма. Действительно, школьница.
— Мне очень жаль. Маркус. — Она потянулась через стол и положила свою руку на его. — Что случилось? Нет, господи, прости меня. Ты не обязан мне рассказывать. — Она сжала его руку, и он глубоко вздохнул, наконец подняв на нее свои серые глаза. Она не могла отвести взгляд. Перед ней стоял мужчина, а не мальчик. Человек, который пережил многое, то, что она даже не могла представить. Она вдруг пожалела, что не может быть большим… ну, просто большим, чтобы хоть как-то утешить его.