Невинные грехи
Шрифт:
— Разверни. — Его глаза горели в предвкушении.
Пальцы ее задрожали, когда она начала разворачивать лист, и вдруг, еще не увидев, что внутри, она все поняла.
— Боже, Грант… Это же специальная лицензия на брак, верно?
Рука ее затряслась, и ей пришлось сделать вид, что она обмахивается бумагой как веером.
На лице Гранта появилась озорная улыбка.
— Еще рано, моя дорогая?
— Думаю, что нет. — Фелисити почувствовала, как у нее загорелись щеки от мысли о том, в чем она
Какое-то время они стояли, глядя друг на друга и ожидая, кто первым заговорит или что-то сделает.
— Фелисити, искушение слишком велико. Но я должен вернуть тебя в дом миссис Фрай, пока все не будет готово к свадьбе.
Фелисити ждала услышать от Гранта не это. По правде говоря, она надеялась, что он ничего не скажет, а просто заключит ее в объятия и уложит на кровать.
— Я не хочу возвращаться к миссис Фрай в такую погоду. Я и так промокла до нитки, чего доброго еще простужусь.
— Я могу сходить найти извозчика, а в твоем чемоданчике наверняка есть во что переодеться. — Он посмотрел на кожаную дорожную сумку, потом обратно на Фелисити.
Почему он такой благородный, когда я вовсе не хочу этого? Она разочарованно вздохнула. В том, что его влекло к ней, как к женщине, сомнений не вызывало. Столь заметное доказательство его пылкости не заметить было невозможно. Неужели он не видел, что и она хотела его не меньше?
Наконец Фелисити смогла представить себе будущее с ним, жизнь мужа и жены, и ей ужасно хотелось еще и почувствовать это будущее… прямо сейчас.
— Ты прав, Грант, там есть сухая одежда. Не мог бы ты достать серое шерстяное платье, пока я сниму плащ и разуюсь?
Поколебавшись, Грант повернулся, раскрыл кожаный чемоданчик и стал рыться в вещах, ища серое платье.
Фелисити времени не теряла. Расстегнув застежку у горла, она сорвала плащ и корсаж под ним. Пальцы потянули за ленточку под лифом, рукава упали с плеч, и освободившееся платье соскользнуло на пол. Он замер, глядя на нее.
Она стояла перед ним в одной прозрачной рубашке, чулках и стоптанных башмаках.
— Прошу прощения. — Он отвернулся, но протянул руку. — Твое платье.
И снова Фелисити оказалась в растерянности. Зачем он так усложняет? Она села на кровать.
— Не мог бы ты помочь мне снять башмаки? Они совсем промокли.
— Конечно! Как же я сам не догадался предложить!
Грант встал перед ней на колени, расшнуровал башмаки и стянул их по очереди.
Фелисити сняла подвязки, ни на мгновение не отрывая взгляда от Гранта.
— Как же руки замерзли! Ты не поможешь с чулками? Не хочу зацепить и порвать ногтями.
Грант послушно поднес руки к ее правой ноге и начал медленно, не прикасаясь к коже, скатывать
Наконец-то!
Он посмотрел ей в глаза с немым вопросом.
Фелисити легла спиной на кровать и немного повернула голову, чтобы ему была видна блаженная улыбка на ее лице.
В следующий миг Грант поднялся и навис над ней, опершись руками у ее плеч. Медленно он опустил свое лицо к ее, нежно накрыл ее губы своими, и его язык проскользнул в ее рот. Потом он отклонился, посмотрел в ее глаза и стал легонько касаться ее уст, как пчела собирает нектар с розы.
— Ты всегда по лицу угадываешь, что думают другие. — Она улыбнулась ему. — А теперь попробуйте прочитать мои мысли, господин шулер.
— Твое выражение я никогда не мог расшифровать. Я был слишком поглощен тобой, а мое сердце было слишком ранимым, чтобы я мог прислушиваться к своему чутью, — признался он. — Оно было затуманено любовью.
Грант снова припал к ее рту, а она оплела его плечи руками, чуть приподнявшись навстречу его поцелую. Ее язык протолкнулся в его рот, встретился с языком и начал его поглаживать.
Опершись на локоть, он стал ласкать ее грудь через прозрачную ткань рубашки. Она невольно застонала от удовольствия.
— Любовь моя, по-моему, от дождя у тебя и рубашка намокла. Может, лучше ее вовсе снять?
Не дожидаясь ответа, он начал стаскивать с нее рубашку, сначала обнажив бедра, потом живот и груди, и наконец снял через голову.
Несколько мгновений он возвышался над ней, наслаждаясь восхитительным видом ее обнаженного тела, потом наклонился, просунул одну руку ей под спину, а второй подхватил под колени, сомкнув ее ноги, поднял ее и посадил на кровати. Потом он сел перед ней и без предупреждения взялся пальцами за ее выпуклые соски.
Фелисити ахнула, только сейчас заметив открытую дверь.
— Грант! Кто-нибудь может войти!
— Дома никого, а я не могу оторваться от тебя ни на миг.
— Тогда я…
Она начала извиваться, чтобы встать с кровати, но Грант поставил колено у нее между ног и прижал его к самому сокровенному ее месту, не давая двигаться.
Одновременно с этим он наклонился и обхватил горячим ртом ее правый сосок. Потом отстранился, и ее грудь ощутила прохладу, прежде чем он снова опустился и стал лизать языком один сосок, играя пальцами с другим.
Фелисити запрокинула голову и снова застонала. Она закрыла глаза и забыла о том, что кто-нибудь может вторгнуться в комнату и помешать удовольствию, которое он ей доставлял.