Невинные сердца
Шрифт:
– Я была с другом и в абсолютной безопасности, – сказала она.
– И что же за молодой человек проводил тебя домой? – игриво спросила Марта.
Кейт густо покраснела. Она так разозлилась, что на мгновение лишилась дара речи. Придя в себя, она негодующе заявила:
– Это был не молодой человек, а Джесси Форбс. У нее свое ранчо, если ехать на север от города.
– Женщина! – в ужасе всплеснула руками Марта. Кейт почему-то захотелось защитить Джесси. Вот глупость. Если кому-то и нужна защита, то точно не Джесси Форбс, подумала она. И все-таки девушка дерзко выставила подбородок и посмотрела на мать, сверкая своими темными глазами, особенно
– Кейт не была бы в такой безопасности ни с кем другим, дорогая, – вмешался Мартин, хихикнув. – Джесси Форбс – на редкость достойная молодая женщина. Я встретил ее в редакции несколько недель назад. Как и сказала Кейт, она управляет ранчо и, судя по всему, очень успешно. Она яркий человек, и у нее есть голова на плечах.
Марта перевела взгляд с дочери на мужа, шокированное выражение не сходило с ее лица.
– Я видела эту женщину, Мартин, и это… это же позор. На ней были штаны!
– Ну, знаешь. Марта, здесь все-таки не Бостон. Она же не может гонять лошадей в платье, – шутливым тоном ответил ей муж. – В этих местах женщины вынуждены быть более практичными. Значит, практичными! – Марта, которая не одобряла даже популярные блумеры 5 , была вне себя. – Надеюсь, ты не находишь это восхитительным. Порядочная женщина ни за что не появится на людях, одетая подобным образом. А еще, я уверена, что у нее был пистолет!
– На самом деле это кольт 45-го калибра, так называемый "миротворец", мама, – объявила Кейт с бунтарской ноткой в голосе. Она бросила свою шаль на стул, подошла к отцу и взяла его за руку, не обращая внимания на полный изумления взгляд матери. – Может, уже поужинаем? – спросила Кейт.
5
Женские брюки с резинкой у щиколотки. Названы по имени американки-феминистки Амелии Блумер, разработавшей в середине XIX в. модель женского брючного костюма.
Джесси проверила лошадей и, убедившись, что они хорошо устроены на ночлег, вернулась в гостиницу. Она повесила кобуру на стул, сбросила сапоги и растянулась на кровати, собираясь лишь ненадолго прикрыть глаза. Она прокрутила в голове эти полдня, проведенные с Кейт, и подумала, какое удовольствие доставила ей компания девушки. С воспоминанием о красивой улыбке Кейт она провалилась в сон, и снились ей смеющиеся темно-карие глаза и прикосновение нежной ладони к ее руке.
Джесси проснулась в начале десятого вечера, голодная, как волк. Мечтая о большущем стейке с жареной картошкой, она быстро умылась, набросила поверх рубашки кожаный жилет и отправилась на поиски еды в столовую почти безлюдной гостиницы. Подкрепившись в одиночестве. Джесси пошла в салун. Там стоял громкий гул мужских голосов, крепко пахло лошадьми и наработавшимися до пота мужиками, а виски текло рекой. Джесси протолкалась к концу барной стойки, подальше от толпы ковбоев и приглашенной танцовщицы.
– Привет. Фрэнк. Вижу, дела идут отлично, да? – поздоровалась она с барменом.
– Джесси Форбс! – громогласно объявил тучный мужчина с бакенбардами, хозяйничавший за длинной поцарапанной барной стойкой. – Рад тебя видеть. Ага. Сегодня у нас довольно людно. Тебе налить чего-нибудь?
– Думаю, бренди в самый раз, – ответила Джесси, выуживая
Взяв стакан в руку, Джесси повернулась спиной к стойке и начала осматриваться по сторонам, время от времени приподнимая выпивку в знак приветствия, когда кто-то окликал ее. Те ковбои, кто не был знаком с ней лично, знали о Джесси Форбс от других. Джесси не чувствовала себя белой вороной среди этих мужчин, потому что во многих смыслах она была такой же, как они. Она жила и трудилась на той же самой земле, что и они, так же потела до седьмого пота, проводя по целому дню в седле, и кровь у нее текла точно так же, когда в нее попадал камень из-под копыта лошади или дернувшаяся в руке веревка оставляла рану на ладони. Но она не придавала этому значения, равно как и не слишком много задумывалась о том, что принесет следующий день. У нее было свое ранчо, и в нем была вся ее жизнь.
Чем позднее становилось, тем больше росла толпа у бара. К Джесси подошел мужчина. – Перекинемся в картишки, Джесс?
– Хэнк Трилби, – с радостью приветствовала его Джесси. – Как поживаешь? И как идут дела на твоем ранчо?
– Сегодня я привел своих первых лошадей, и они хороши, – с гордостью усмехнулся высокий темноволосый ковбой. – Надеюсь, ты взглянешь на них завтра.
Хэнк работал с отцом Джесси и оставался на ранчо Форбсов еще пару лет после его гибели, помогая ей с делами. Когда у него появился шанс купить землю поблизости, Джесси охотно поддержала его. И она не ошиблась. Хэнк стал владельцем собственного ранчо.
– Обязательно, Хэнк. Я как раз ищу себе новых кобыл. Джесси показала бармену, чтобы он налил ей еще виски, – кажется, ты что-то сказал про карты?
Хэнк расхохотался и махнул рукой в сторону стола, за которым уже сидело четверо мужчин, и раздавались карты. – Мы ждали какого-нибудь простачка, – поддразнил ее Хэнк. – Да их здесь полно, ты что, не видишь? – рассмеялась Джесси.
Далеко за полночь Джесси отодвинулась и бросила карты на стол.
– Все, парни, хватит. Еще чуть-чуть – и я начну продавать лошадей следующего года.
Ее соседи по карточному столу засмеялись, зная, на самом деле она даже немного выиграла. Джесси встала из-за стола и услышала рядом нежный шепот: "Привет, Монтана".
Взгляд Джесси упал на женщину, ростом почти с нее и не много постарше. В отличие от худой Джесс эта женщина обладала пышными формами, ее длинные светлые волосы роскошной копной рассыпались по голым молочно-белым плечам. Ее изумрудно-зеленое платье с низким вырезом плотно облегало тело, а благодаря корсажу ее груди вздымались до неприличия высоко. По ее орехового цвета глазам было видно, что она устала. – Какие люди, привет, Мэй! – с теплотой в голосе сказала Джесси. – Я уже собиралась пойти на боковую, но буду очень рада, если ты сначала выпьешь со мной бренди и расскажешь новости.
Мэй издала горловой смешок и положила холеную ладонь на крепкое плечо Джесси.
– Это ты будешь бренди, Монтана, а я предпочту виски, спасибо.
Джесси улыбнулась и стала прокладывать для них дорогу к бару. Поставив перед Мэй стакан с виски, Джесс вспомнила, как они познакомились. Должно быть, она приехала на первую после смерти отца лошадиную ярмарку. Ей только исполнилось восемнадцать, и однажды ночью она пришла в салун в поисках Джеда. Он был срочно ей нужен, потому что их лучшая племенная кобыла свалилась с коликами на скотном дворе.