Невинные сердца
Шрифт:
Лицо Кейт озарилось сияющей улыбкой, отчего Джесси пропала в один миг. Собрав остатки своей обычной выдержки, она сказала:
– Я покажу тебе племенных кобыл в загоне, а потом мы возьмем бричку и поедем на северное пастбище, где летом пасутся первогодки. По пути туда, ты вполне сможешь попробовать править лошадьми. К тому моменту, когда они, наконец-то, снова оказались на крыльце дома с холодными напитками в руках, Кейт увидела большую часть ранчо "Восходящая звезда", которую можно было объехать, не слишком удаляясь от дома. Она обнаружила, что управлять бричкой гораздо проще, чем тяжелой повозкой, на которой они с родителями ехали на
– Возьми это. Правда, может щипать. – С этими словами Джесси протянула девушке жестяную банку с густой желтой мазью, которая, как неожиданно оказалось, пахла медом.
Кейт нанесла мазь на саднившие ладони. Испорченные перчатки она спрячет, но мама ни за что не должна увидеть у нее мозоли. Объяснить, откуда они взялись, без рассказа о поездке на ранчо будет невозможно, а Кейт пока не была готова в этом признаться. Интуитивно девушка чувствовала, что мать будет против, в то время как сама она решила, что ничто не сможет помешать ей общаться с Джесси. Положив банку с мазью на перила, она обвела взглядом постепенно поднимающиеся все выше и выше холмы, которые затем резко переходили в горы, видневшиеся на горизонте. Золотисто-коричневую равнину рассекала голубая лента реки. На холмистой прерии то тут, то там виднелась поросль молодой травы и небольшие островки деревьев.
– Здесь так спокойно. – Краем глаза Кейт увидела лицо Джесси в профиль и подумала, что она во многом была схожа со своей родной землей, будучи столь же смелой, сильной и уверенной. – И красиво. – Да, – кивнула Джесс.
– Тебе когда-нибудь бывает одиноко здесь? – спросила Кейт, гадая, вдруг лишь ей одной хочется чего-то большего.
– Иногда. – Джесси встретила вопросительный взгляд Кейт и тихо закончила: – Порой я скучаю по тебе. Губы Кейт раздвинулись в нежной удивленной улыбке.
– После ярмарки я думала о тебе каждый день. Мне понравилось быть с тобой, видеть тебя, общаться с тобой.
– И мне. – Джесси подошла поближе и встала рядом с Кейт у перил, их плечи слегка соприкасались. Джесс провела пальцами по руке девушки, лежавшей на плоской широкой стойке перил, а потом осторожно приподняла ее и перевернула ладонью вверх. – Мне лучше найти для тебя перчатки покрепче. Эти слишком тонкие и нарядные, они не для ранчо. – На ее лице появилась надежда, смешанная с неуверенностью. – Если, конечно, ты приедешь ко мне снова.
– Да, я очень хочу, – сбивчиво сказала Кейт. Ей показалось, что все ее тело охватила дрожь, но вовсе не такая, как при болезни. Наоборот – словно от необыкновенного счастья. – Я обязательно приеду. – Она накрыла руку Джесси своей. Ты обещала научить меня стрелять.
– Правда?!
– Абсолютно точно, – серьезным тоном сказала Кейт, в то время как в ее глазах плясали озорные искорки. Джесси тихо рассмеялась, чуть не поддавшись порыву взять руку Кейт и приложить к своей щеке. Вместо этого она взяла девушку под локоть и притянула к себе поближе. Тогда придется научить. В следующий раз.
В
С каждым днем сил у Джесси становилось все больше. Рана в плече зажила, и она снова наконец-то могла ездить верхом. От восхода до заката она занималась повседневными делами на ранчо, но когда опускался вечер, она стояла на крыльце, окруженная со всех сторон тишиной, чувствуя горькое разочарование. Еще один день без Кейт. Сон давал лишь слабую передышку. Джесси изнывала и душой, и телом.
Однажды утром, спустя пару недель после приезда Кейт, Джесс решила съездить к речушке, где она намеревалась построить плотину. Между двумя заросшими лесом холмами пролегала небольшая низина, из которой вышло бы прекрасное пристанище для лошадей на зиму. Для этого требовалась лишь вода. День выдался теплым, и Джесс пустила свою Звездочку во весь опор, пригнувшись к лошади. Вблизи холма, выходящего на овраг, она заметила под деревьями каких-то людей. В здешних местах встречались конокрады, поэтому Джесс поехала медленно, положив руку на ремень с пистолетом. Когда она подобралась достаточно близко, чтобы рассмотреть лица непрошеных гостей, ее зубы сжались от злости, а внутри все похолодело.
Кейт заметила всадника, несущегося по равнине, и поняла, что это Джесси, задолго до того, как сумела разглядеть ее лицо. Она не могла спутать худощавую фигуру Джесси и ее грациозную посадку с кем-то еще. Когда Джесси приблизилась, Кейт заметила ее застывшее выражение лица, но списала его на обычную осторожность, подумав, что Джесс ее еще не узнала. Довольный Кен Тернер, которого разморило на солнышке после плотного пикника, дремал рядом с Кейт, растянувшись на широком хлопковом покрывале, которое она расстелила на траве. Девушка легонько потрясла его за плечо, когда Джесс была уже совсем рядом. – Джесси! – крикнула она.
Кейт была на седьмом небе от счастья. Она целыми днями пыталась убедить своего отца разрешить ей поехать на бричке в одиночку, но тщетно. Ей отчаянно хотелось поехать к Джесси снова, но Джон Эмори требовался в редакции и не мог составить ей компанию.
Мало того, что ее надежды пошли прахом. Теперь Кейт больше не могла вежливо отвергать неоднократные приглашения Кена Тернера на послеполуденные прогулки, особенно после того, как мать без перерыва увещевала ее согласиться. В конце концов, Кейт оказалась в единственном месте, где ей хотелось быть, – на ранчо "Восходящая звезда" – но с совершенно не тем человеком! Для нее было сущим мучением часами сидеть рядом с Кеном Тернером, поддерживая светский разговор и изображая интерес к далеко идущим планам адвоката, когда все ее мысли были лишь о Джесси. И вот Джесси здесь.
– Привет, Кейт, – поздоровалась Джесс, не слезая с лошади.
– Я очень рада тебя видеть. Мы с мистером Тернером недавно пообедали. Присоединяйся к нам.
– Нет, спасибо, Кейт. – Ответила Джесс напряженным голосом, глядя на мужчину, который медленно приподнялся и сел. Быстрым взглядом охватив корзинку для пикника и руку Кейт, лежавшую на плече у Кена, она вспыхнула. – Простите, не хотела вас беспокоить. Я не сразу поняла, кто здесь.
Проснувшийся Кен улыбнулся изрядно самодовольной улыбкой.