Невинный соблазн
Шрифт:
– А еще есть кое-кто из слуг… с необычной внешностью… Вы, возможно, не захотите держать их в доме… Я чувствую определенную ответственность по отношению к ним… – Мередит гордо приподняла подбородок. Ее заявление просто обязано рассердить деверя.
– Полагаю, вы имеете в виду вашего колоритного дворецкого?
– Да. Шрам Нелса производит неприятное впечатление на некоторых гостей этого дома, – произнесла Мередит.
– Призн'aюсь, несколько необычный выбор дворецкого.
– А как по мне, у него весьма внушительный вид.
Выслушав столь своеобразное описание
– Пожалуй, что так. Ни один непрошеный гость мимо него, думаю, не проскочит.
– Да, – ледяным тоном согласилась Мередит.
– Если уж я решу избавиться от кого-либо из слуг, то предложу ему перейти к вам в услужение с условием, разумеется, что он не зря будет есть свой хлеб. Терпеть не могу бездельников. Я никому не позволю злоупотреблять вашим великодушием.
Пальцы Мередит непроизвольно сжались в кулаки. Не нуждается она в его советах насчет того, как вести хозяйство. На протяжении долгих лет она превосходно со всем справлялась без посторонней помощи.
– Я и сама неплохо разбираюсь в людях…
«А в Эдмунде ошиблась», – напомнил ей тонюсенький голосок, прозвучавший у нее в голове.
Но это случилось давным-давно. В те годы она еще была наивной девчонкой. Теперь грезы о любви не мешают ее рассудительности.
– Значит, все решено, по крайней мере пока? – спросил мистер Гримли.
Как бы ей хотелось уведомить мистера Колфилда, чтобы он не особо радовался своей временной власти над ее судьбой. Вот только сейчас заявить ему, что у нее непременно родится сын, Мередит просто не могла.
– Вы слишком великодушны, милорд, – вместо этого произнесла графиня. – Могу я осведомиться, каковы ваши планы на ближайшее будущее?
– Мне бы хотелось погостить здесь пару недель, переговорить с управляющим, убедиться, что, пока имение находится в моей собственности, им управляют должным образом, сколь бы ни был скоротечен этот период. В вашем деликатном положении вам вредно беспокоиться о подобного рода делах.
Мистер Гримли энергично закивал, выражая тем самым свое полное согласие.
– Замечательно! Каждому джентльмену следовало столь ответственно относиться к своим обязанностям.
Мередит потребовалась недюжинная сила воли, дабы не высказать мужчинам все, что она о них думает. Деликатное положение! Ха-ха-ха! Что такого деликатного мужчины находят в беременности? Скорее уж Колфилд хочет убрать ее со своей дороги, а сам распоряжаться ее жизнью и хозяйством так, как ему заблагорассудится. Наверняка он относится к тому типу мужчин, которые любят командовать всем, что находится в сфере их жизненных интересов. Напыщенный наглец! Она уже несколько лет управляет поместьем без посторонней помощи! Ей никто не нужен!
– Как вам угодно, – натянуто улыбнувшись, произнесла Мередит, – но я полагаю, вы найдете дела поместья в полном порядке. Я управляла Оук-Раном во время частого отсутствия мужа.
– Но не особенно частого, как мне представляется, – склонив темноволосую голову, произнес мужчина, глядя на ее живот.
Женщина покраснела.
– В последний раз живым я видела мужа в Бате. Мы с тетушкой оставались в городе около двух недель… А вскорости после этого он скончался…
Мередит заблаговременно сочинила все детали их встречи. Это было крайне разумно, учитывая тот факт, что в последний раз она видела мужа около трех лет назад. Тогда Эдмунд вместе с целой компанией приехал охотиться в Оук-Ран. К счастью, они с тетушкой на самом деле ездили в Бат. Это частично подтверждало ее историю. Маловероятным казалось, чтобы кто-то решился утверждать, будто Эдмунд ни разу не посетил ее во время пребывания на курорте.
– Эдмунд не любил сельскую жизнь. Он предоставил управление имением мне.
– В Оук-Ран нет управляющего, милорд, – заявила тетушка Элеонора, хлопая глазами над краем чашки, словно сова. – Моя племянница и сама вполне успешно управляется с имением. Эдмунд всецело доверял ей.
Последнее утверждение было чистейшей воды ложью. Тете просто хотелось, чтобы посторонние поверили, будто брак Мередит и Эдмунда был вполне сносным.
– Да, – молвила Мередит. – Мне бы не хотелось злоупотреблять вашим великодушием. Полагаю, вам не терпится вернуться в Лондон.
– Как бы там ни было, а мне хочется задержаться на какое-то время в Оук-Ране.
Немного обиженная его излишней настойчивостью, Мередит постаралась придать своему лицу кроткое выражение.
– С радостью. Я не желаю, чтобы у вас сложилось впечатление, будто вам здесь не рады. Это ведь ваш дом, – произнесла женщина, поднимаясь с диванчика. – Хотите увидеть вашу комнату и, быть может, отдохнуть перед ужином?
Прежде чем Колфилд успел ответить, дверь гостиной резко распахнулась. В комнату, широко ступая, вошел отец Мередит. Все от неожиданности застыли на месте. С развевающимися во все стороны растрепанными седыми волосами ее отец походил на умалишенного, сбежавшего из дома скорби. Кровь застучала в висках, когда Мередит осознала, что у отца выдался очередной из его «плохих дней».
С убийственной злобой старик уставился на Колфилда своими сверкающими глазами. Для человека семидесяти лет, который б'oльшую часть жизни простоял за кафедрой проповедника, он отличался удивительной подвижностью. Прежде чем кто-либо успел ему помешать, старик ринулся на Колфилда. Мередит услышала слабый хруст и искреннее пожелала, чтобы так скрипнули старческие суставы отца, а не треснули от удара ребра мистера Колфилда.
– Свинья! – завизжал старик, хватая Колфилда за шейный платок. – Папистская [2] свинья!
2
Папистский – который исповедует идеи папизма – религиозно-политического течения, пропагандирующего распространение религиозной и политической власти Папы Римского.