Невинный трофей для охотника
Шрифт:
— И что дальше? Просить тебя ее выплюнуть? Не говори глупости, лучше сходи в торговый центр. Ближайший в квартале от дома, купишь все что тебе нужно. Я не люблю, когда пользуются моей бритвой, ты ведь ее брала, Соня?
Да как же он так умеет? Произнес мое имя с интонацией, от которой захотелось срочно сменить Софью на что-то другое. Я пересилила раздражение и шла вслед за мужчиной:
— А может вам к кому-то обратиться? К врачу или… — не унималась.
— Слушай, — он так резко развернулся, что я чуть не взрезалась в мужскую грудь. — Ты думаешь, если меня будут видеть
***
Перед выходом я позволила себе заглянуть в комнату Ивара:
— Вам нужно что-то?
— Нет, — мужчина лежал на спине, прикрыв предплечьем глаза, прячась от слепящего солнца.
Любопытство победило, и я сделала шаг внутрь. Объемная спортивная сумка у огромного шкафа, упирающегося прямо в потолок, поверх раскиданных на столе листов с записями ноутбук, простой табурет напротив и кровать. Не такая, чтобы вместить двоих, но с комфортом спать одному.
— Тебе нужны еще деньги? — приподнял локоть и взглянул на меня.
— Нет, вы дали достаточно.
— Угу, — вернулся в прежнее положение, — не забудь купить сменной одежды. Те штаны, что я тебе одолжил, мои любимые.
Впервые за несколько дней я покидала свое новое убежище, шла неспешно, беззаботно глазела по сторонам, будто не так давно и не я пряталась в землянке, больше похожей на могилу. Подражала тем, кто не знал моих бед. Кто не знал о существовании сильных нашего мира — о нелюдях. Вампиры. Оборотни. Они легко решали свои проблемы используя людей как разменную монету, как ресурс. Как мы используем нефть или древесину. Я запрещала себе вспоминать о сестре, а если и проскальзывала мысль о ней, то только с улыбкой на лице и убеждением, что Маша жива. Представляла, как сестра переехала в другой город, и теперь наши встречи и разговоры будут происходить реже. Так я спасалась от затягивающего в вязкую трясину одиночества и отчаяния.
Прогулка по торговому центру подарила удовольствия ровно столько, сколько и огорчения. Поймав отражение в одном из зеркал, меня охватил жгучий стыд за саму себя. Разве так должна выглядеть девушка? Охотник прав, меня можно принять за паренька, даже мальчишку. Я старалась не реагировать на пренебрежительные, слишком внимательные взгляды продавцов, споро просматривала товары, выбирая самое необходимое: пару комплектов нижнего белья, теплые колготки, водолазку, что была мне по размеру, пижаму и минимум косметики.
По возвращению, уже смело вошла в комнату Ивара:
— Вот, — оставила оставшиеся деньги на письменном столе.
— А я подумал, ты все же сбежала, — прижавшись спиной к стене мужчина пил чай, внимательно всматриваясь в экран ноутбука.
— Зачем вы так говорите? Я не напрашивалась к вам жить, вы сами пригласили, — мужчина поднял уставший взгляд, не перебивал, слушал. — Как бы не хотелось бы вам избавиться от меня, идти мне больше некуда.
Ивар не стал насмехаться, как делал это обычно, спросил:
— Ты все купила?
— Да.
— Хорошо, отдохни, — отвернулся
Вечером охотник спал, укрывшись до самого подбородка. Я задержалась в нерешительности прислушиваясь к тяжелому, частому дыханию.
— М-м-м, — стон вынудил меня зайти.
Свет из окна падал на мужское лицо мертвецки бледной тенью.
Прошла к кровати и тихо позвала:
— Эй. Вам плохо?
Мужчина рвано выдохнул, но не ответил.
— Ивар, — коснулась обжигающе горячего лба.
Охотник отреагировал моментально, перехватив мою кисть, заломил ее до боли, распахнул воспаленные глаза и, сфокусировав взгляд, разжал пальцы:
— Мне было хорошо, пока ты не разбудила.
— У вас сильный жар. Я могу сбегать в аптеку, купить жаропонижающее и антибиотик.
— Какая же ты настырная, — растер лицо ладонью.
— Я осмотрю рану?
— Осмотри, — откинул одеяло.
— Я быстро, нужно сходить за аптечкой, — сдавленно кашлянула, выбегая из спальни. Вернулась, включила свет и присела на край кровати, выкладывая содержимое аптечки на табурет.
— Не хмурься, Софья Алексеевна, такое ощущение, что ты собралась делать мне полосную операцию без наркоза, — вместо прежней грубости в голосе проявлялась усталость с болезненной хрипотцой, и это до чертиков пугало.
Пропускаю реплику мимо ушей. Аккуратно подцепляю край пластыря, тяну:
— Потерпите.
— Ты решила меня убить, не прибегая к скальпелю? Сними одним резким движением.
— Нельзя же так, — приоткрыла край повязки. Тяжелый запах медикаментов, крови и чего-то сладковатого подкатил тошнотой к горлу. Освободив рану с трех сторон, сдернула пластырь. Я ожидала увидеть рваную рану или, хуже того, вырванный кусок плоти, но передо мной две рассеченные полосы сантиметров пятнадцати. Достаточно глубокие, чтобы не дать ране закрыться, с воспаленной кожей вокруг. Неестественно алой и пульсирующей.
— Если не передумала, помоги вскрыть. Яд продолжает собираться и не дает зарастать ране, — пояснил Ивар. — Я сам пытался, но как видишь, одной рукой трудно очистить полностью. Или лучше очисть и прижги чем-то раскаленным.
Я вздрагиваю и активно раскачиваю головой:
— Вы с ума сошли?! Я не буду этого делать!
— Пугливый клопенок, — бормочет невнятно, — я бы и сам не дался.
— Да как вы можете шутить? Особенно сейчас.
Ивар хмыкнул и приподнялся на локте:
— М-да, — выдохнул обреченно. — Неси нож и какую-нибудь неглубокую емкость. И прихвати алкоголь, в холодильнике должен быть, — указания прилетают в спину.
Возвращаюсь со словами:
— Пейте, — и протягиваю бутылку водки.
— Ты фильмов что ли пересмотрела? Алкоголь для ножа.
Мужчина чуть переваливается на бок, чтобы жидкость из раны могла стекать в низкую эмалированную посудину:
— Вот тут, видишь? — указывает пальцем на продолговатый волдырь, покрытый алой пленкой. — Аккуратно поддень лезвием.
Перед глазами плывет, во рту собирается слюна, заставляя постоянно шумно сглатывать:
— Я переоценила свои возможности, — признаюсь честно.