Невиновных нет
Шрифт:
И корабль тоже услышал, застонав каждой своей доской, каждой заклепкой.
Но Джоне было все равно. Жилы ее наполнились горькой морской водой, соль проступила на коже, а кости стали кораллами, и в чреве поселились гады морские. Запела шуриа на языке китов и косаток, закричала птичьим базаром. Покрылась женщина плотным тюленьим мехом, и вместо ног у нее вырос дельфиний мощный хвост, а вместо рук – крылья альбатроса. Морем стала Джойана Алэйя, могучим и беспощадным, бушующим и спокойным, ласковым и коварным.
«О чем ты просишь, дочь Шиларджи?»
Голос Морайг – он тише безмолвия над
А может быть, это на самом деле был раскат грома?
«О мести и ярости. Он пытался сломать душу, он пошел против Жизни, он – не шуриа, он – враг!»
Наплевать на предательство по отношению к Конри и Ролэнси – шуриа в своем праве. И по закону войны они с Грэйн всего лишь пленницы. Но глумиться над духом женщины… За это положена кара! Немедленная и беспощадная.
«Ты слышишь меня, Хела-Море?! Он – враг!»
«Слышу».
Корпус «Ускользающего» содрогнулся от ударов волн. Там, наверху, началась буря, которой еще не видывали люди по оба берега Опасного моря, моря Кэринси.
Человеческое тело слишком хрупко, чтобы выдерживать присутствие стихии долго. Поэтому, когда дух покинул Джону, она сразу же распласталась на полу, точно выброшенная на берег медуза, безвольным студнем. И с горечью поняла, что шаманить не умеет и не может. Но, с другой стороны, дух Моря вряд ли нуждался в помощи столь ничтожного существа, как шуриа-полукровка.
Нич-ч-чего! Мы тоже кое-что умеем. Ничего-ничего!
Джона щекой прижалась к дереву, погладила шершавую поверхность. Почти с нежностью.
«Это твой шанс, «Ускользающий», воспользуйся им и отомсти человеку, терзавшему тебя столько времени. Это твой шанс уйти с честью, освободиться и уничтожить своего мучителя», – вкрадчиво напомнила она корвету.
И чуть не потеряла сознание от дикой звериной радости «Ускользающего», пронесшейся сквозь ее сердце, будто ураган. Ничуть не менее слабый, чем тот, который бушевал за бортом. Право же, теперь капитану Нимрэйду и его команде было чем занять себя, кроме удовлетворения плотских радостей с беззащитными пассажирками. Судя по тому, как швыряло Джону и Грэйн по их «будке», на всех палубах корвета творилось нечто невообразимое. Неведомо, как справлялись моряки, но женщины только и успевали, что цепляться за переборки и выть в голос, стараясь перекричать свой страх. Какая там морская болезнь! Джона потеряла счет времени и, казалось, перестала что-либо соображать.
Взбесившийся корвет бросало из стороны в сторону, где-то рядом за стенкой натужно скрежетал штуртрос, но шуриа могла бы поклясться, что корабль практически не слушался руля. «Ускользающий» не желал больше подчиняться смертному, да и вообще кому бы то ни было.
– Наверх! – заорала Грэйн и потащила шуриа к люку. – Все равно, кто там… и дверь заперта, но нужно наверх!
Корабль содрогался и трещал, но ролфи чудился в какофонии бури вовсе не страх корвета, но… какое-то дикое, свирепое предвкушение. Корабли – дети Морайг, так может быть…
– Отпусти нас! – выкрикнула ролфийка. – Выпусти!
Каким-то неведомым чудом люк оказался вдруг совсем рядом, рукой подать… то ли «Ускользающий» накренился так, то ли и впрямь могучая длань Морайг подтолкнула женщин к спасению. Грэйн обхватила графиню за ноги и подсадила в проем, а потом, уцепившись за край и обдирая ногти, подтянулась сама. На мгновение
Ролфи после нескольких неудач встала все-таки на четвереньки и умудрилась доползти до двери, волоча за собой вцепившуюся в нее не хуже краба графиню.
Но, как и предполагала Грэйн, дверь в оружейную была заперта снаружи.
– Надо выбраться отсюда! Надо спасаться! – прокричала Джона, вонзив ногти в плечи эрны. – «Ускользающий» погибнет!
Она не хотела пойти ко дну, как крыса в корзинке, не хотела умирать. И видимо, Грэйн тоже не торопилась на личную встречу со своими богами. Эрна лихорадочно озиралась в поисках выхода.
– Только бы нас не придавило оторвавшейся бочкой!
– Не придавит!
Им приходилось друг другу кричать на ухо, чтобы хоть что-то расслышать в сплошном реве и грохоте.
– Надо… дверь…
– Что?
– Выбить дверь!
Джона повисла на ручке в попытке потянуть створку на себя. Тщетно. Даже из совместных с Грэйн усилий ничего у них не вышло.
– Сейчас! Держись!
Пока «Ускользающий» полз вверх по исполинской волне, ролфийка откатилась к противоположной стене, а когда корабль снова нырнул вперед носом, то прикатилась обратно, но уже с топориком.
– Щас-с-с-с! В сторону!
Мудрено справиться с замком в такую качку, но желание жить, оно зачастую придает нечеловеческие силы. Джона и сама не поняла, каким образом удержалась в своем углу, пока Грэйн махала топором. Оставалось только визжать на высокой ноте:
– Осторожней! Берегись!
Леди Янамари уже хотела было прошмыгнуть наружу, пока ее не прихлопнуло дверной створкой, но Грэйн ее остановила:
– Куда? Надо привязаться друг к другу!
– Что?!
Ролфийка сунула Джоне в руку один конец веревки, а другим стала обвязывать себя вокруг талии, показывая пример, что нужно делать.
– Иначе… мы… потеряемся!
Шуриа вообще-то с огромным трудом представляла, как они сумеют подняться на палубу при такой ужасающей болтанке. Да они же себе руки и ноги переломают.
И так бы оно и случилось на мокрых-то трапах, в кромешной тьме, когда откуда-то сверху льется вода, если бы… и тут Джона впервые в жизни пеняла за их редкостную удачу на всех ролфийских богов сразу. И без Предвечного не обошлось, и Великие Духи, какие только есть в этих бурных водах, приложились к спасению двух несчастных женщин. Не иначе. Как минимум трижды беглянки кубарем летели куда-то вниз, отчаянно вопя и прощаясь с жизнью. От множества падений обе женщины должны были посинеть от кровоподтеков и ушибов. Несколько раз Джона прокусила себе язык, на голове у нее вспухала огромная шишка, а левая рука после удара локтем совершенно онемела.