Невиновный
Шрифт:
Только тогда его вернули, однако урон ему уже был нанесен.
Деннис Фриц узнал добрую весть о том, что на федеральном уровне вынесено решение о пересмотре дела Рона. Ему такая удача не выпала. Поскольку его приговор не был смертным, он не имел адвоката и сам был вынужден составлять ходатайство о habeas corpus. На уровне регионального суда он проиграл в 1995 году, после чего апеллировал в федеральный Десятый округ.
Повторный суд над Роном оказался для Денниса событием горьким и радостным одновременно. Он был удручен, потому что его осудили по показаниям тех же свидетелей и
В марте 1996 года, исчерпав свои возможности, он написал в «Проект „Невиновность“» и попросил их помощи. Студент-доброволец из этой организации ответил ему и прислал список вопросов. В июне он запросил результаты лабораторных анализов Денниса – волос, крови и слюны. Они аккуратно хранились у Денниса в камере, в отдельной папке, и он без промедления отправил их в Нью-Йорк. В августе он отослал им краткую историю своих апелляций, а в ноябре – полный текст стенограммы суда. Позднее в том же месяце он получил от «Проекта „Невиновность“» радостное известие: они официально приняли решение заняться его делом.
Начался интенсивный обмен корреспонденцией. Так проходили недели, месяцы. Десятый округ отклонил его апелляцию, а когда и Верховный суд в мае 1997 года отказался слушать его дело, Деннис, как и Рон, впал в депрессию. Все возможности апеллировать были исчерпаны. Все эти мудрые судьи в черных мантиях, обложенные толстыми сводами законов, не нашли никаких нарушений в том, как вершился над ним суд. Ни один из них не увидел очевидного: ошибочно осудили невинного человека.
Вероятность провести в тюрьме остаток своих дней, в которую он так долго и упорно отказывался верить, становилась реальностью.
В мае он направил в «Проект „Невиновность“» четыре письма.
В 1979 году в маленьком городке Окарке, расположенном чуть севернее Оклахома-Сити, два человека – Стивен Хэтч и Глен Эйк – ворвались в дом преподобного Ричарда Дагласа. После долгих пыток Даглас и его жена были застрелены. В двоих малолетних детей убийцы тоже выстрелили и оставили их умирать, но те чудом выжили. Стрелял Глен Эйк, за что и был приговорен к смертной казни, однако он добился пересмотра дела, поскольку во время первого суда судья отказался подвергнуть его психиатрической экспертизе. Его апелляция «Эйк против Оклахомы» стала вехой в истории местного правосудия. Повторный суд приговорил его к пожизненному заключению, которое он по сей день и отбывает.
Участие Стивена Хэтча непосредственно в убийстве было под большим вопросом, о нем горячо спорили, тем не менее он-то как раз получил высшую меру. 9 августа 1996 года Хэтча привязали к креслу-каталке и отвезли в камеру экзекуций блока H. Из комнаты свидетелей за казнью наблюдали уже взрослые дети Дагласов.
Глену Эйку, вне всяких сомнений – убийце, жизнь сохранили. Стивена Хэтча, который никого не убивал, казнили.
В 1994 году двадцатилетний индеец Скотт Дон Карпентер ограбил магазин в Лейк-Юфоле и убил хозяина. Проведя в блоке смертников всего два года, он сумел остановить процедуру апелляций и получил свою смертельную инъекцию.
10 апреля 1997 года Десятый апелляционный судебный округ в Денвере утвердил решение судьи Сэя. Суд не согласился с его предложением
В перспективе нового суда дело Рона было передано в отдел смертных казней Службы защиты неимущих, где под началом недавно назначенного руководителя Марка Барретта трудились восемь юристов. В силу особой сложности дела он решил заняться им сам. Первичные материалы, которые он получил, занимали шестнадцать коробок.
В мае 1997 года Марк Барретт и Джанет Чесли отправились в Макалестер навестить своего клиента. Джанет должна была заново представить Марка Рону. В последний раз они виделись в 1988 году, вскоре после прибытия Рона в блок F, когда Марк занимался его первой апелляцией.
Хорошо зная Джанет и Ким Маркс, а также большинство адвокатов Службы апелляций для неимущих и будучи наслышан о злоключениях Рона в блоке смертников, Марк был потрясен его состоянием. В 1988 году Рону было тридцать пять лет, он весил 220 фунтов, имел атлетическое сложение, уверенную походку, темные волосы и гладкое, как у ребенка, лицо. Спустя девять лет, в сорок три года он легко мог сойти за шестидесятипятилетнего. После года пребывания в СМБ он по-прежнему был тощ, бледен, неопрятен, похож на привидение и, совершенно очевидно, тяжело болен.
Тем не менее он был способен участвовать в довольно долгом разговоре о своем деле. Временами он отвлекался и принимался произносить совершенно бессмысленные монологи, но большую часть времени понимал, что происходит и как обстоит дело с новым судебным процессом. Марк объяснил ему, что будет сделан сравнительный анализ ДНК его крови, волос, слюны и спермы, найденных на месте преступления, результат будет точным, гарантированным и безоговорочно надежным. ДНК не лжет.
Рон не выказал ни малейших колебаний; напротив, он страстно желал, чтобы такой анализ был сделан.
– Я невиновен, – повторял он вновь и вновь. – Мне нечего скрывать.
Марк Барретт и Билл Питерсон согласились, что Рон будет подвергнут обследованию на предмет определения его умственной дееспособности. Договорились они также и об анализе ДНК. Питерсон очень настаивал на этом анализе, потому что не сомневался, что тот докажет виновность Рона.
С анализом пришлось, однако, повременить, потому что скромный бюджет Марка Барретта пока не позволял его сделать. Стоимость анализа предположительно составляла около пяти тысяч долларов. Такой суммы в течение ближайших нескольких месяцев у него не предвиделось. На деле она оказалась гораздо выше.
Поэтому Марк пока начал работать над будущими слушаниями о дееспособности. Он и его весьма высокообразованные сотрудники обобщили все медицинские записи и документы Рона. Они нашли компетентного психолога, который ознакомился с этой документацией, поговорил с Роном и был готов ехать в Аду, чтобы выступить в качестве свидетеля защиты.
После двух путешествий в Оклахомский апелляционный уголовный суд, годичной задержки в офисе судьи Сэя, двух бесполезных, но необходимых «заездов» в Вашингтон, в Верховный суд США, и несметного количества рутинных бумаг, летавших туда-сюда между всеми этими инстанциями, дело «Штат Оклахома против Роналда Кита Уильямсона» вернулось домой.