Невольная жертва

Каттон Элеонор

— Дальше по улице, на углу. Желтая вывеска, — сказал клерк, махнув рукой. — Пенни за бритье без горячей воды.

Когда гость ушел, служащий не сразу вернулся к книге. Ах, эти рисковые парни, подумал он, что за народ! Он барабанил пальцами по столу, пока весы не запели в ответ тихо и жалобно.

Рисковые парни. Он думал обо всех них разом — обо всем этом сонме проклятых.

Вообще-то клерк был женат — он солгал гостю. В Ливерпуле у него была женщина, избранная за немногословие и форму рук.

Были и другие — в Вальхалле и Мельбурне,

по большей части на сносях, или уже родившие, или мертвые. Ливерпуль он оставил без предупреждения — там нечего было терять, абсолютно нечего, — и несколько лет после этого подумывал, не отправить ли туда денег через какого-нибудь осторожного поверенного или посредника, который сумеет удалить почтовую марку Виктории и каким- то образом переправить пакет по назначению, но эти раздумья утомили его. Да и вообще, пускай лучше его семья думает, что он умер, — так оно гуманней. Он взял билет на пароход, подпоясался и был таков. Это было легко. В колониях все иначе, казалось ему. Там свобода, раздолье. Но он не учел лихорадку.

Он смотрел на удаляющуюся фигуру старателя, искаженную мутным стеклом, и жалел его. Страшное дело — лихорадка!

Сам он не потерял на нее ни часу, никогда не маялся ночью на мокрой подушке; золото было для него просто желтым крошевом или кусками весом в столько-то унций. Рисковые парни вызывали у него грусть. Ему было грустно смотреть, как старатель тщательно заворачивает часы обратно в платок. Этот бедняга ехал на выработанные прииски, на бесплодную землю. Наверное, он заложит свои часы за фунт или пусть даже за три, пропьет эти монеты в кабаке, а потом, рано или поздно, его убьют над пригоршней желтого песка где-нибудь в глуши, в грязной канаве. Клерк покачал головой. Он не мог представить себе, каково это — стремиться к чему- то. Что это за странная тяга? Свобода была для него бегством не к чему-то, а от чего-то.

Не прошло и пятнадцати минут, как в дверь снова постучали, и на пороге возник замурзанный мальчишка с сумкой и небольшой пачкой листков, перевязанной шпагатом. Он вытащил из нее один листок и протянул его клерку.

— К вашему сведению, если не возражаете, — сказал он и собрался уходить.

Клерк взглянул на листок. Он был тонкий, с расплывчатыми черными строчками, оттиснутыми на газетном прессе: «Утеряны дамские часы, ценные, дорогие, свадебный подарок. Вернувший владельцу Дж. Маршаллу в гостиницу „Коринтиан“ получит награду в 100 фунтов и благодарность».

— Погоди-ка, — сказал он мальчишке. — Ты от мистера Маршалла?

— Ага, — сказал тот. — Он нынче из Росса возвращается.

— Так он сейчас не в гостинице?

— Вечером будет.

— Сотня фунтов, значит.

— Чего? — спросил мальчишка. Вид у него был глупый.

— За часы.

— Ну да, часы.

— И он за них сотню обещает?

— Так там написано?

— Написано «сотня».

— Тогда да.

— Чем он занимается, твой мистер Маршалл?

— Он инспектор, — сказал парень. — И еще у него доля рудников в Клуте*[Район

в Отаго].

— Богатый, стало быть.

— Одежка у него что надо, — сказал парень. — А дома дочка, у нее тоже все как надо.

Он мялся у стола. Клерк вздохнул и полез в карман за фартингом.

— На, возьми. Скажешь мистеру Маршаллу, что у мистера Абернати из банка «Грей и Буллер», возможно, есть для него хорошие новости. Понял?

— Так мне что, это не разносить больше? У меня еще много.

— Делай то, что тебе велел мистер Маршалл, — сказал клерк. — А теперь повтори, что ты ему передашь.

— Про мистера Абернати из банка.

— Банк «Грей и Буллер». На Ревелл — стрит. А теперь давай, двигай.

Когда клерк вошел в парикмахерскую, старатель уже выпрастывал из- под воротника полотенце. Теперь он был чисто выбрит, а его подстриженные волосы лоснились маслом. После стрижки он словно похудел еще больше и выглядел совсем больным. Под ушами у него желтели остатки мыльной пены. Он кивнул и поднялся, уступая место новому клиенту.

— Нет — нет, — сказал клерк. — Я не бриться. Хочу вам кое-что сообщить. Насчет часов, которые вы нашли.

— Да?

— В гостинице «Коринтиан» есть такой мистер Маршалл. Обещает сто фунтов, если ему их вернут.

— Сколько?

— Сотню, — сказал клерк. — Они ему дороги. Свадебный подарок.

— Сто фунтов?

— Ну да.

— За часы?

— Его слуга говорит, он богач.

Старатель задумался. Его взгляд скользнул в угол комнаты.

— Очень вам благодарен, — наконец сказал он. Кивнул парикмахеру, взял свой мушкет с котомкой и вышел на улицу. Клерк последовал за ним. Отойдя от двери парикмахерской на несколько шагов, старатель внезапно развернулся к нему с угрожающей миной.

— Так, — сказал он. — И что все это значит?

— То есть?

— Мне светит сто фунтов, — сказал старатель. — Я иду и хватаю за шиворот парня с часами, отнимаю их силой, даю ему десятку, краду их — все что угодно, а потом забираю свои деньги, и до свиданья. А вы что задумали?

— Просто хотел помочь, — ответил клерк.

— И? — спросил старатель, тяжело дыша.

— И все. Только я еще кое-что узнал. Его пока нет, этого мистера Маршалла. Так мне мальчишка сказал, его слуга. Он вернется из Росса сегодня вечером.

— Надуть меня хочешь?

— Да нет же, друг, — сказал клерк. — Смотри, у меня и объявление есть.

Он протянул старателю листок, и тот посмотрел на него сосредоточенным, неподвижным взглядом человека, не умеющего читать. Потом вернул бумагу, дернул подбородком и сказал:

— Вижу.

— Я просто помочь тебе хотел, вот и все. — Клерк поднял ладони.

— Это обман, — сказал старатель. — Только я не пойму, в чем тут штука.

— Спроси у слуги, — сказал клерк. — У мальчишки, который мне его дал, У него их целая пачка. Черт возьми, приятель! У мальчишки спроси!