Невольница его величества

Зинина Татьяна

Она заметно пошатнулась, схватилась за край стола, но устояла. Её причёска чуть растрепалась, на щеках сиял румянец, а верхние пуговки голубой блузки были расстёгнуты. Девушка заправила за ухо светло-пшеничный вьющийся локон, обвела помещение сосредоточенным взглядом и неровной походкой направилась прямо ко мне.

– А у меня для тебя сюрприз, – проговорила Сиа чуть заплетающимся языком. – Даже не так. Сюрпризище! Танцуй, Эби! Твоя мечта сбылась!

Сестра хозяина была пьяна и румяна. Что, в общем-то, не удивительно, ведь сегодня она с подружками отмечала окончание каникул. Уже завтра

им всем предстояло отправиться в академию. Порядки там царили строгие, поэтому девушки и решили напоследок от души повеселиться.

Я сидела на табурете у разделочного стола и чистила овощи для предстоящего ужина. Помимо хозяев дома нам предстояло кормить ещё пятнадцать человек, да не обычной едой, а изысканными яствами, потому мы с кухаркой Рисой и её помощницей работали с самого утра без малейших передышек. Совсем недавно закончили с обедом и сразу же занялись ужином.

Сиалия нависла надо мной, довольно хмыкнула и зачем-то потрепала меня за щёку.

– Сидишь тут и не знаешь своего счастья, – сказала она, дыхнув на меня лёгким запахом перегара. – А я, между прочим, совершила настоящий подвиг!

– Что вы имеете в виду, эрни 1 Сиалия? – спросила я, вытирая руки о фартук и поднимаясь на ноги. Сидеть в присутствии хозяев было запрещено.

– Я выиграла тебя в карты у брата, – самодовольно заявила девушка, расправив плечи. – Завтра ты едешь со мной в академию. Будешь моей личной помощницей. Ну разве это не замечательно?

От такого заявления у меня по спине пробежал холодок. Я поймала сочувствующий взгляд Рисы и тут же опустила глаза.

– Вы уверены, эрни Сиалия? – спросила я, надеясь, что голос не дрогнет. Таким, как я, в этом доме не было дозволено проявлять эмоции. За подобное могли и наказать.

1

Эрни – уважительное обращение к айвирке из аристократического рода

– Уверена, – усмехнулась девушка. – Он отдал мне тебя на полгода, представляешь? Девчонки уже обзавидовались. Ни у кого из них нет личной рабыни, а у меня теперь есть. Ну разве это не замечательно?

Сердце сжалось, к глазам подступили слёзы, но я смогла сдержаться. Мне совсем не хотелось никаких перемен, ведь в моей жизни всё только-только начало налаживаться. Хозяин Ринор всего месяц назад оставил меня в покое и перестал таскать в свою спальню. Его мать определила меня на кухню под начало Рисы, где я, наконец, смогла снова почувствовать себя нормальным человеком, а не безвольной вещью. Даже начала иногда улыбаться… Глупая. Должна была понимать, что это всё временно.

– Когда закончите с ужином, приходи в мою комнату, поможешь собрать вещи, – отдала распоряжение Сиалия. – И свои собери, мы в ближайшие четыре месяца здесь не появимся.

Я покорно кивнула и вновь вытерла о фартук вспотевшие ладони.

– Эй, а почему это ты не рада? – хозяйка подцепила мой подбородок пальцами и приподняла голову, заставляя смотреть ей в глаза.

– Рада, – ответила я.

– Нужно говорить: «Очень рада, хозяйка», – она добавила в голос строгости, но сразу

же довольно рассмеялась. – Подумать только, у меня есть личная рабыня! Просто восхитительно!

С этими словами Сиалия развернулась и выпорхнула их кухни.

Мы не смели провожать её взглядами, и лишь когда дверь за ней закрылась, я судорожно выдохнула, а Риса подошла ближе и погладила меня по напряжённой спине.

– Сочувствую, Эбелин, – проговорила она тихо.

Я всхлипнула, но тут же заморгала, стараясь не дать слезам волю, только они всё равно прорвались сквозь ресницы. Кто бы знал, как мне хотелось разрыдаться, но если вдруг это увидит кто-то из хозяев, дело может дойти и до плетей, а у меня и так вся спина в шрамах.

– Зато там не будет эрна Ринора, – тихо добавила Риса, наклонившись к моему уху.

– Но будут другие. Или, думаешь, Сиалия не сможет отдать меня кому-то на ночь? Сможет, ещё как. Риса… – говорить было тяжело, с губ рвались рыдания, и я снова зажмурилась. – Риса, как мне это пережить?

– Ты справишься, милая, – она подалась ближе и крепко меня обняла. – Верь в лучшее. В конце концов, там академия, и правила довольно строгие. Может, всё ещё обойдётся? Сколько осталось до окончания действия твоего приговора?

– Два года, один месяц и три дня, – ответила я. Могла бы и в часах сказать, но решила, что не стоит.

– Уже почти год прошёл. Считай, треть срока миновала, – попыталась приободрить меня Риса. – Главное, что ты жива. А однажды вернёшь свободу и снова сможешь жить, как тебе хочется. Потерпи.

Рисе было около пятидесяти лет, двадцать из которых она проработала на кухне семьи Лермид. Ни мужем, ни детьми она так и не обзавелась, но ко мне относилась, как к родной дочери. С первого дня моего появления здесь эта женщина приняла меня с радушием, помогала, поддерживала. И только при ней я могла позволить себе иногда дать волю слезам. Даже представлять не хочу, сколько выплакала на мягком плече Рисы. Если бы не она, я бы давно тронулась умом.

– Ищи хорошее, – добавила она, возвращаясь к кипящему на плите бульону. – Попадёшь в академию, может, чему новому научишься. Ты ж сильный маг, а там обучают именно таких.

– Маг без магии, – я вздохнула и коснулась пальцами кожаного ошейника с металлической пластиной посередине. Он был на мне с того момента, как почти год назад суд приговорил меня к рабству. С тех пор собственной магии я не чувствовала вообще.

– Но однажды с тебя снимут эту штуковину, и тогда знания точно пригодятся. Постарайся в академии хотя бы доступ к книгам получить, – добавила Риса.

Я сильно сомневалась, что хозяйка позволит мне посещать библиотеку, но слова старшей подруги зажгли где-то глубоко в душе лёгкий несмелый огонёк надежды. Только…

– Меня туда даже не пустят, – проговорила я, сжав кулаки.

– В библиотеку? – спросила Риса.

– В академию. Я же преступница, осуждённая. Там таким не место. Но, знаешь, если вдруг пустят, будет только хуже.

– Почему? – не понимала женщина.

Я подняла на неё взгляд и, вздохнув, призналась:

– Я училась там. Окончила два курса. И… – сглотнула, – даже представлять не хочу, каково будет вернуться туда… рабыней.