Невольничий караван
Шрифт:
Действительно, первые солдаты стали осторожно выходить из лесу. Увидев, что опасность миновала, они звали остальных, и вскоре вокруг убитых слонов собралась огромная толпа. Даже нуэры явились в полном составе, и это обстоятельство окончательно убедило Шварца в том, что у них не было намерения разыскивать Абуль-моута или кого-нибудь из его людей.
Для разделки новой добычи из числа солдат тут же было набрано несколько команд. В предвкушении вкусного ужина среди людей царило необычайное оживление, которое, однако, продлилось недолго. Едва успели солдаты окончательно оправиться от пережитого волнения и занялись каждый своим делом, как вдруг с запада, оттуда, куда сторожа
— Что бы это могло значить? — спросил Шварц. — Должно быть, животных что-то напугало?
— Кто его разберет? Подождем, может быть, скоро все станет ясно, — ответил Пфотенхауер.
Ждать пришлось недолго: едва успели прозвучать эти слова, как солдаты забеспокоились и с криком стали разбегаться в разные стороны. В мгновение ока лагерь снова опустел, и так как теперь никто не загораживал немцам обзора, она смогли беспрепятственно увидеть, что происходит на равнине. По ней, напрягая все свои силы и громко ревя от страха, бежал бык. За ним по пятам несся старый слон, которого недавно преследовало все стадо. В том, что это был именно он, сомнений быть не могло: его легко можно было узнать по отсутствию одного бивня.
— Черт возьми, что-то мне эти шутки перестают нравиться! — в тревоге вскричал Пфотенхауер. — Теперь все зависит от того, куда бык повернет.
— Ему не спастись, — заметил Шварц. — Слон бежит вдвое быстрее.
— Самое плохое, что бык как назло мчится прямо на нас, но слон его вот-вот догонит. Нам сейчас надо быть тише воды, ниже травы, может, тогда и пронесет.
В следующее мгновение «бродяга» настиг быка. Вместо того, чтобы ударить его сзади, он поравнялся с ним и своим огромным бивнем вспорол его бок.
Бык взревел и упал на землю. Несмотря на страшную рану, он хотел снова вскочить, но слон нанес ему вторую, еще более глубокую, а потом начал топтать его ногами и поддевать бивнем с такой силой, что несчастное животное вскоре превратилось в окровавленную, бесформенную массу.
Ярость «бродяги», возбужденная стычкой со слонами, была еще усилена видом коровьих стад. Расправа с быком, казалось, не удовлетворила его, он оглянулся в поисках новых жертв. Взгляд его упал на группу людей, которые стояли возле края кустарника в том же составе и почти в тех же позах, что и в прошлый раз. Слон взревел и бросился на них со скоростью, какую нечасто удается развить даже самой лучшей скаковой лошади.
— Спасайтесь! — закричал Пфотенхауер. — Бегите в лес и лезьте на деревья! Стрелять в него бессмысленно, мы все равно не успеем прицелиться!
Люди последовали его совету и со всех ног понеслись прочь. Отец Одиннадцати Волосинок мчался впереди всех непомерно большими для своего крошечного роста скачками и вопил при этом по-немецки:
— Стреляйте в слона, господин доктор, стреляйте же! Если он поймает нас своим зубом, мы полетим в воздух, атмосферный, и будут размолоты кости, наши! Стреляйте же быстрее, быстрее!
Отец Смеха ни на шаг не отставал от своего друга. Он тоже несся вперед огромными прыжками, словно молодая пантера, и сходство это еще усиливало рычание, которое срывалось с его губ.
— О, Аллах! О, провидение! О, вечность! — на одном дыхании кричал Хаджи. — Он меня сейчас схватит, этот слон, проклятый! О, пусть бы он обрушился в самую глубокую дыру преисподней, туда, откуда уже нет выхода!
Как известно, суданец абсолютно ничего не может делать молча. Он должен непрерывно говорить что-то, подбадривать сам себя, даже если тем самым нещадно себе вредит.
Сын Тайны и Бен Вафа тоже подали голоса, может быть,
— Фу ты, черт, так я, кажись, никогда не бегал, — отдуваясь, сказал Серый. — Если бы мы еще чуточку замешкались, эта бестия растоптала и раздавила бы нас, и от наших пуль ей бы было ни жарко, ни холодно. Теперь «бродяга» вломился в чащу, вон он, видите? Он нацелился на малыша и на знатока деревень и народов! Бежим скорее за ним, покамест не стряслась беда!
— Осторожнее! — остановил его Шварц. — Только не с этой стороны! Стефан и Хаджи уже достигли кустарника, они наверняка смогут найти в нем надежное укрытие. Мы же, если сейчас бросимся по их следам, рискуем нос к носу столкнуться с «бродягой», когда он будет возвращаться. Надо незаметно подобраться к ним сбоку. Идемте туда!
Теперь и «бродяга» вломился в кустарник. Он продирался сквозь него с такой легкостью, будто у него под ногами была мягкая трава, и при этом раздвигал в стороны или просто обламывал попадавшиеся ему на дороге тонкие стволы. Отец Одиннадцати Волосинок слышал у себя за спиной страшный треск и грохот. Ему казалось, что слон уже совсем рядом, но оглянуться он не решился и только постарался бежать еще быстрее. Внезапно он зацепился ногой за вьющееся растение и упал, Отец Смеха промчался мимо него. Словак снова вскочил, сделал последний судорожный рывок — и, вылетев на берег залива, чуть не свалился в воду во второй раз за этот день. Каким-то чудом малыш успел затормозить; он остановился возле большого дерева и, подняв голову, увидел на верхушке Хаджи. Отец Одиннадцати Волосинок подпрыгнул, ухватился за нижний сук, подтянулся и влез на него. До следующего сука было недалеко, словак взобрался и на него и хотел было подняться выше, так как находился все еще в пределах досягаемости слоновьего хобота. Однако дальше лезть было некуда: крона дерева была снесена ударом молнии, и последний оставшийся сук, точнее, короткий обрубок сука, был уже занят Отцом Смеха, который восседал на нем с таким лицом, будто находился не в смертельной опасности, а на седьмом небе.
— О, Аллах, что мне делать? — жалобно закричал малыш. — Все остальные деревья выше, и на них больше сучьев, почему же тебе надо было выбрать именно это? Сейчас слон сорвет меня отсюда, как спелый плод.
— А кто тебя заставлял лезть за мной? — донеслось сверху. — Я здесь в безопасности. До меня хобот не достанет!
— А как же я? О, Аллах, Аллах, что сейчас будет?! Он идет, все ближе, он уже здесь!
Страх Отца Листьев был вполне обоснован, потому что треск раздавался уже в двух шагах от него.
— Лезь дальше по суку! — крикнул Хаджи. — Он такой же толстый, как и ты, и протягивается над берегом до самой воды. Там чудовище не сможет тебя достать, но торопись, потому что я его уже вижу!
Со своего более высокого места Отец Смеха заметил голову слова, который хватал хоботом мешавшие ему деревца, с корнем выдирал их из земли и затем отбрасывал в сторону.
— Да, я лезу, лезу! — в ужасе воскликнул Стефан. — Больше мне ничего не остается!
Цепляясь ногами и руками, он с необычайной быстротой стал карабкаться по суку, который склонился под его тяжестью почти до самой воды. Здесь слон не смог бы до него дотянуться, и малыш с облегчением перевел дух, но только на одну секунду, потому что в этот момент под ним что-то зашевелилось, и, посмотрев вниз, он увидел торчащие из воды ноздри, глаза и уши гигантского гиппопотама.