Невольник
Шрифт:
Он не был с нею груб.
Она была согласна.
Касанья рук и губ,
Его характер властный,
Все нравилось ей в нем
И трепетала дева.
Он думал лишь о том,
Что вновь сходил налево.
Его ждала жена,
прелестная маркиза,
как прежде влюблена
в него и то, что снизу,
ну и в его глаза,
еще, конечно, тоже.
Она была бы за,
но с ней он так не может.
Маркиза, это, интересно, кто? С маленькой
— Кот, просыпайся, есть будешь?
— Муррр.
— Не мурр, ты рыбу какую будешь — сырую, вареную или жареную на углях?
"Сырую"
— Ну и хорошо. Мне меньше готовить.
не может он стонать,
быть слабым непристойно.
Приходится играть,
Что он — мужчина-воин.
Он сильный и большой,
А хочется отдаться
Под ласковой рукой
Рычать, стонать, метаться.
М-да, героя этого стихотворения впору пожалеть. Или великий и ужасный Кардагол писал о себе? Вот уж вряд ли. Отдаться ему хочется… Юморист.
Я уже отчаялся определить в этих строках хоть какой-то смысл. Одна надежда на Аргвара — возможно, он понимает, о чем идет речь. Впрочем, не исключаю и проявления особого извращенного чувства юмора у сочинителя опуса.
Забыть о всех делах,
Долгах и прочей мути.
Вот это здорово. Это я по себе понимаю. Забыть обо всем — редкая роскошь. Хорошо мне, хорошо. Почему Кот считает, что это место — неправильное?
Пожалуй, на сегодня хватит. Пора спать.
Кот устраивается в ногах, и я в сон проваливаюсь моментально. И снится мне блистательная айлиде. Только не такая, какой я увидел ее в серале. Она сейчас кажется совсем юной и беззащитной. Улыбается, что-то напевает. А потом подходит ко мне вплотную, кладет руки мне на плечи, а я отчего-то пошевелиться не могу. И тут она шепчет: "берегись, Ларрен, судьбу сломаешь, берегись, кровь у твоих ног". А дальше я уже не помню, что было.
Просыпаюсь в дурном настроении. Какая кровь? Почему у ног? По колено в крови, что ли? Так это не обо мне. Сроду особой кровожадностью не отличался. Людей убивать приходилось, конечно. А также прочих разумных. Но только по необходимости. И, конечно же, удовольствия это не доставило. Ни разу. Судьбу сломаешь… Наверное, у нас с Элиникой разные представления о судьбе. На мой-то взгляд, моя и так переломана, да все никак зажить не может.
Чушь. И вообще, почему я так серьезно отнесся к этому сну? Пифий в роду у меня не было, да и каннабис на меня не действует. Вот серьезно, никакого эффекта. Ни веселья, ни пророчеств.
Завтракаю вчерашней рыбой. Меня от нее уже тошнит. Сажусь за стол, открываю книгу.
Пускай
Что не меняет сути.
Когда бы пред женой
Мог быть самим собою
Смирился бы с судьбой
Других не беспокоил
Желанием своим
Расслабиться, открыться.
Он был женой любим,
И так, как многим снится.
Но все же про покой
Пока он лишь мечтает.
А потому он с той,
Кого и сам не знает.
И это все? Смотрю на текст и ничего не понимаю. А в чем фокус? Что я должен сделать? Прочитать это стихотворение над артефактом?
Тщательно изучаю листок с шифром. Нет, других знаков на нем не наблюдается. Так что, я закончил свою работу?
Аргвар не заставляет себя долго ждать.
Сижу на берегу, камушки в воду бросаю. Кот рядом мурлычет.
— Ну что, закончил?
— Закончил, — отвечаю, не поворачивая голову в сторону морского божества.
— Что нужно делать?
— Не знаю.
— Ларик, — неожиданно взрывается он, — ты что-то обнаглел! Встань, когда с тобой разговаривают!
— Зачем?
Смотрю на него снизу вверх, и мне не страшно. Ну, бог, ну могущественный. Ну, убьет он меня. Так в третий раз уже. Я привык. А то, что он меня домогается, так это игры все, не имеющие под собой ничего, кроме желания вывести меня из равновесия. Ему не стоило давать мне эти дни покоя — я изменился.
Аргвар, уловив, видимо, мое настроение, вздыхает и присаживается рядом.
— Что там написано?
— Стишок. Про какого-то господина, который хочет, но не может.
— И все?
— И все. Ты выходы с острова закрыл?
— Я. Кто еще мог?
Пожимаю плечами. Действительно, кто? Сидим, на море любуемся. Оно сегодня спокойное и безжизненное какое-то.
— Ну что же, — вздыхает Аргвар, — пойдем, покажешь, что получилось.
Минут через десять он уже изучает плоды моих трудов.
— М-да… — произносит задумчиво. — Кардагол — затейник…
— Вы с ним знакомы?
— Заочно. А тебе-то, какое дело?
— Никакого. Что теперь?
— А теперь я тебя с твоей живностью перекину в Зулкибар. Артефакт, насколько я помню, в комнатах Лина?
— Должен быть там.
— Вот там и поэкспериментируешь со своим шифром. Учти, Ларрен, наш договор до сих пор в силе. Ты получишь обещанное, только если артефакт заработает. Понял меня?
— Да.
Только вот хочу ли я это обещанное? Нет, хочу, конечно. Я же пятнадцать лет к этому шел. Обидно было бы все бросить тогда, когда цель почти достигнута. Да и Аргвар не позволит.
— Не нравится мне твое настроение, мальчик! — вдруг раздраженно восклицает он. — Ты не забыл, надеюсь, с кем ты работаешь?
— Нет.
— Вот и отлично. Я к дворцовым воротам тебя перекину.
И моргнуть не успеваю, как оказываюсь в Зулкибаре. Ну что же, я на финишной прямой.