Невольные записки

Амстиславский Леонид

Самое смешное в том, что, вернувшись после следственного эксперимент в хату, Патфайндер еще долго был убежден, что его не отпустили домой только потому, что он не доел кабан и мы «настучали» об этом вертухаю.

Молдаван

По пятницам в СИЗО «писькин день» (это формальный еженедельный медосмотр, который проводят одна или две женщины-фельшерицы). Выходить на продол в этот день надо раздетым до трусов. Этот «писькин день» должен был состояться через несколько дней, после заезда молдаванина в хату.

Естественно, что еще за два дня до этого

события мы объяснили молдаванину, что осмотр необходим для контроля, ширяется человек или нет, и не по ошибке ли его посадили в мужскую хату, т. е. не «пидор» ли он. Для доказательства своей мужской принадлежности надо на проверке, подойдя вплотную к фельдшерицам, быстро спустить трусы и продемонстрировать наличие члена, причем обязательно в «рабочем» состоянии.

– А вдруг не встанет? – с ужасом спросил Молдаван.

– Во-первых, фельдшера – женщины, – ответили мы. – А, во-вторых, руки-то у тебя есть, вот и приведи все в боевое состояние и не подведи хату.

В пятницу мы разбудили Молдавана в 6 утра. До 8, до проверки, на дальняке слышалось его сопение – Молдаван тренировался. На проверку мы поставили его первым. Молдаван ринулся к фельдшерицам. У них глаза полезли на лоб и отпали челюсти, когда Молдавии, спустив трусы, клялся, что еще пару минут назад у него все было «как штык», а теперь просто «съежилось от холода». На этом осмотр кончился, так как ни фельдшерицы, ни вертухай, ни мы не могли разогнуться от хохота.

(Не политкорректно, но, все мои встречи и контакты с молдаванами в СИЗО и на зоне, убедили меня в справедливости житейской мудрости, что «молдаванин – не нация, а диагноз»)

Хохол

Это был домовитый, хозяйственный мужик лет 45. Попал сюда за то, что, распивая с соседом третью или четвертую бутылку и, поняв, что денег на пятую не хватит, снял с вешалки и продал на улице первому встречному куртку этого соседа. После распития пятой бутылки сосед пожалел куртку и вызвал милицию. Хохла обвинили в грабеже и посадили к нам.

Хохол был мужик обстоятельный. Он перемыл заново всю посуду в хате и долго интересовался, каким образом мы добываем дополнительные харчи.

Мы объяснили, что родственники кладут нам на счет деньги, а раз в неделю кого-то из хаты в сопровождении вертухая отправляют на ближайший колхозный рынок закупать продукты для всей хаты на неделю. У нас всегда возникают «рамсы» по поводу того, кому ИДТИ на рынок. Торговаться никто из нас не умеет, хозяйством не занимались, и хата всегда недовольна теми покупками, которые были сделаны. К тому же никому неохота таскать по две – три тяжелые сумки.

Хохол мгновенно вызвался послужить хате и выразил согласие «сбегать и купить чего надо». Мы объяснили, что на базар пускают только по воскресеньям (воскресенье – мертвый день на Централе и доломиться до корпусного – легче помереть). В воскресенье с утра хохол начал собираться на рынок. Он по очереди будил всех, выяснял, сколько у кого денег на счету, чего и сколько покупать. Составил подробный список на три страницы. Долго советовался, как протащить спиртное. Остановились на том, что он купит пару двухлитровых бутылок «фанты», выльет большую часть и дольет бутылки водкой. Хохол подготовил три здоровых баула, вывалив из них наши вещи на свою шконку, собрал пустые пакеты и уселся перед тормозами.

До 11

часов он барабанил в тормоза, вызывая вертухая. Наконец, появился вертухай и, увидев в шнифт полностью одетого мужика с баулами, решил, что тот ломится из хаты (т. е. произошел конфликт, человека могут прибить и его нужно срочно забирать). Вертухай вызывает дежурного (в таких случаях тормоза открываются только при наличии не менее двух вертухаев). Тормоза открываются и хохол, радостно улыбаясь, начинает выяснять у вертухаев, кто будет его сопровождать на рынок.

Передать реакцию вертухаев, которых оторвали от воскресной выпивки, словами невозможно…

Вот так мы развлекаемся. Я описал только самые безобидные приколы. Т. е. те, которые кончились смехом, а не дубиналом, карцером и т. п. А вообще-то в 90 % случаев все кончается более печально.

«Визит» к «врачу»

Я не по ошибке взял в кавычки и слово визит, и слово врач. Потому что, по сути, нет ни врача, ни визита. Если ты уже дошел до предела, т. е. у тебя очень высокая температура (не менее 39 градусов, так как с 38 градусами «врач» не примет), открытые язвы от чесотки, переломы или явно выраженные травмы, то тогда ты можешь попасть на этот прием. Но…

Накануне нужно написать заявление с просьбой вызвать тебя на прием (осмотр) к врачу. Утром, во время проверки, вертухай собирает все заявления по всем хатам, сортирует их и должен передать в медсанчасть все, что адресовано им.

Но на деле так происходит крайне редко. Что-то теряется, что-то вертухай считает «косухой» и не передает, что-то, даже попадая в медсанчасть, «фильтруется» уже там, и людей не вызывают. Короче, для того чтобы реально попасть к врачу, нужно написать четыре – пять заявлений и, при должной настойчивости, тебя все-таки вызовут.

Но все это относится к так называемому корпусному врачу, то есть к врачу, чей «приемный пункт» на твоем же корпусе или этаже. И это не врач, а фельдшер, который все решает. Врачей мало. Пробиться к специалисту (окулисту, стоматологу, урологу и т. п.) почти невозможно. Лично я добивался встречи с окулистом 13 месяцев. Писал заявления с просьбой о приеме два – три раза в неделю.

Итак, общий прием на корпусе. Входим в комнату врача по четыре – пять человек сразу. Комната разделена пополам решеткой. С нашей стороны – кушетка, со стороны «врача» – шкаф с медикаментами и письменный стол. Весь осмотр, выслушивание, измерение температуры, давления и т. п., – все через эту решетку.

И результат: от всех видов чесоток, расчесов, болячек, язв и т. п. выдают серную мазь. Доктор отрывает кусочек бумаги, палочкой выковыривает из большой банки шматок мази и намазывает ее на эту бумажку. Для всех остальных болезней – три – четыре вида таблеток с устной «инструкцией по применению»: от головы, от живота, от давления. От сердца могут накапать в мензурку капли Зеленина или дать таблетку валидола. Как правило, все таблетки из просроченной на три – четыре года «гуманитарки».

Если же тебе совсем плохо и врач решает, что тебя нужно поместить на больничку (ярко выраженная желтуха, непрекращающаяся рвота и понос), то необходимо обладать железным здоровьем, чтобы пережить эту садистскую процедуру – перевод на больничку.