Невозможный. Нахальный. Любимый
Шрифт:
– Сломали, – косясь на меня, признался Дима.
– Лезь на эту, я подстрахую. Знаешь, что делать?
– Нет, я в пожарной безопасности ничего не понимаю.
– Ой, деятель. Бери отвертку и делай только то, что я говорю. Аврора, где мой кофе?
– Вы и так чересчур бодры, боюсь, что после еще одной порции кофе вы предложите здание разобрать и построить заново, а я к таким потрясениям не готова.
– Диночка, – очаровательно улыбнулся он моей бариста.
– Сейчас все будет, – пообещала она и дунула к
Роберт посмотрел на себя, оттянул футболку, подумал и снял ее, отбрасывая на стул.
– Немедленно оденьтесь! – подпрыгнула я, когда он стал разминать плечи, словно боксер перед боем.
– Я в твоей кофейне уже испортил одну белую футболку, – подмигнул мне Роберт, окончательно лишая дара речи. – Дима, твою мать…
И снова вернулся к инструктажу строительного новобранца, матом объясняя, какую конкретно деталь трогать не надо.
Дина, виновато отводя взгляд, подвинула ко мне стакан:
– Кофе, – заговорщицким шепотом произнесла она, – успокоительный.
Я машинально потянулась за чашкой и залпом выпила. Закашлялась, потому что гордо назвать «кофе» чуть разбавленный коньяк могла только Дина.
Зато спустя пять минут действительно почувствовала себя лучше. В груди уже не вибрировало от гнева, руки не тряслись, а правый глаз почти не дергался, в отличие от левого.
Я спокойно смотрела, как Роберт, играя мускулами, достал дрель, проверил и передал ее Диме.
Почти не напряглась, когда Дима начал сверлить стену прямо над неоновой вывеской и даже согласно кивнула, когда Роберт авторитетно заявил, что ее нужно снять. Временно. Потому что там какие-то провода, до которых ему нужно добраться.
Я подперла щеку кулаком и уныло решила, что еще пара встреч с Робертом Багровым, и я сопьюсь!
Глава 9
Роберт
В свои сорок лет я понял, что ни хрена не понял. До того дня я мог с уверенностью сказать, что навыки дипломата у меня врожденные, в людях я разбирался, а подход смог найти даже к Инге Сергеевне.
С женщинами я обращаться умел. Ювелирно и тонко, всегда оставаясь в приятельских отношениях со всеми. Но с Авророй, мать ее Аристарховной, чтоб меня, Преображенской, все сломалось. На все мои знаки внимания и проявления дипломатии злючка почти не реагировала.
Я косился на нее и понимал, что маленько перегнул и, кажется, Аристарховну немного сломал. Она пила кофе, мечтательно рассматривая стену. И с каждым глотком ее взгляд все сильнее мутнел, а на губах блуждала романтическая улыбка.
В тот конкретный момент я варварски рушил ее выстроенную картину мира, где женщина «все сама, всего добилась, сама все порешает». Может, и перегнул немного, но в моей семье все проблемы решали мужчины. И ни одна женщина семьи Багровых не могла пожаловаться на вопиющий патриархат. Ну, может, только в самом начале,
Смотрел на злючку и умилялся. Не мог не умилиться от растерянного выражения ее лица. Я видел, что стервочка косится на мой торс, прикусывает губу, рассматривая татуировку на груди. Ее дыхание сбивалось, а жилка на шее нервно пульсировала, сдавая Аристарховну с потрохами.
Просто она сама не знает, чего хочет. Галантного ей надо? Не верю! Из всего, что наболтала мне Дина, я мог с уверенностью сказать, что Авроре нужен мужик с ушами, потому что мужик без ушей – это некрасиво. Во всем остальном она точно ошибалась, а я выбрал верную тактику варварского завоевания.
И пусть она краснела и возмущенно охала каждый раз, когда я выдавал заковыристый мат, сопротивлялась любой помощи и негодовала от того, какой я хам, я видел – ей это нравилось. А значит, все ее галантные чистоплюи – тот же обман самой себя, как и ее бесящее «все сама». Просто мужики ей до этого попадались не фонтан, вот и пришлось надеть на себя маску холодной и высокомерной стервы.
– Дима, твою ж в Австралию! Иди, болезный, отдохни, – посоветовал я подрастающему поколению, которое тяжелее компьютерной мышки в руках ничего не держало.
А сам пошел на Аристарховну. Моя злючка переместилась на диванчик у окна, любовно прижимая к груди большую чашку кофе.
– Что скучаешь, барышня? – подмигнул я, садясь напротив.
Она вздохнула и снова сделала глоток, а до меня дошло:
– Аристарховна, ты что, пьяная?
– Угу, – согласилась она.
– Алкоголик ты мой начинающий. Я смотрю, ты по кривой дорожке вредных привычек пошла, да, злючка? Сначала сигарета, теперь… Что пьешь-то?
– Кофе. Успокоительный, – очередной вздох.
Подумал и переместился к ней поближе. Упал на сидение, вызывая монарший гнев, и принюхался:
– Хера себе. Коньячок?
– Хотите? – Аврора повернулась ко мне и протянула чашку.
Отобрал у начинающего алкоголика допинг, отставил в сторону и наигранно возмутился:
– Не стыдно тебе потом к детям в таком виде идти? Муж не заругает?
– Скажите честно, Роберт, – теперь она развернулась ко мне всем корпусом и нетвердо ткнула пальчиком мне в грудь.
Нахмурилась и точно оценила мою физическую форму, вылепленную потом, кровью и часами в зале.
– Что вам от меня нужно? – жалобно прошептала она, сглатывая.
Все, злючка, ты попала. И я, видимо, тоже. Все, что должно было отреагировать на ее касание, поднялось по стойке «смирно», вызывая красные круги перед глазами.
В нос ударил ее запах, едва ощутимый. Я завелся. Крышу двинуло, как никогда раньше. Меня так даже в бурной молодости не накрывало.
– Роберт, уходите, а? – взмолилась Аристарховна.
– Нравишься ты мне, – честно признался я.
– А вы мне – нет, – вспыхнула она.