Невский проспект. Главная улица города

Домбровский Алексей

Этот мир со своими свободными нравами не мог не увлечь 18-летнего юношу. В своем письме к П. Б. Мансурову (от 27.10.1819 г.) Пушкин писал: «Все идет по-прежнему; шампанское, слава богу, здорово, актрисы

также – то пьется, а то (…) аминь, аминь».

Правда, сама Истомина особого внимания на юношу не обращала, предпочитая более солидных кавалеров, среди них, в частности, – генерал А. Ф. Орлов, на которого уязвленный поэт написал весьма оскорбительную эпиграмму:

Орлов с Истоминой в постелиВ убогой наготе лежал.Не отличался в жарком делеНепостоянный генерал.Не думав милого обидеть,Взяла Лаиса микроскопИ говорит: „Позволь увидеть,Чем

ты меня, мой милый (…)“.

К чести Орлова, он отреагировал на эпиграмму спокойно, а Пушкин впоследствии перед генералом извинился.

Кто ее родители, Истомина не знала. Она помнила только, что мать умерла, а отец служил в полиции. Почему она оказалась маленькой девочкой на улице, Авдотья не помнила. Но помнила, что к ней подошел какой-то высокий худой человек в черной одежде. Он взял ее за руку и привел к дверям Петербургского театрального училища. Это случилось в августе 1805 г. На вид девочке, которая попала в класс знаменитого балетмейстера Ш. Дидло, было шесть лет.

Юная Истомина отличалась особенно большой любовью к вечеринкам, организуемым представителями петербургской золотой молодежи, завзятыми театралами, сопровождаемыми молодыми актрисами, начинающими (и не очень) литераторами, молодыми офицерами, различной окололитературной и околотеатральной публикой. Такие вечеринки, на которых не было недостатка в вине и, нередко, в двусмысленных шутках, заканчивались порой уже под утро.

Конец ознакомительного фрагмента.