Невыносимая жара
Шрифт:
— Мой адвокат посоветовал бы мне не отвечать на этот вопрос.
— Вам кажется, что вам нужен адвокат для того, чтобы ответить на мой вопрос, мистер Пакстон?
Никки видела, что давление оказывает на него свое действие.
— Это было единственное нарушение этики с моей стороны, — пробормотал он. — Единственное за все эти годы. —
Никки молчала и смотрела на него. Тишина бывает громче всяких слов.
— Я прятал деньги. Несколько раз я переводил крупные суммы на частный счет. Я скрывал часть личных средств Мэтью Старра на колледж для его сына. Я видел, как деньги утекают у него между пальцев — на карты и проституток. Я просто наемный работник, но мне больно было смотреть на то, что происходит в этой семье. Я делал это для их же блага,
— У меня создалось такое впечатление.
— Одежда, драгоценности, курорты, машины, косметические процедуры. К тому же она сама припрятывала деньги. И конечно, я это заметил. Как ваши эксперты — если вы знаете, что искать, цифры говорят сами за себя. Среди прочего, у нее было любовное гнездышко, трехкомнатная квартира на Коламбус-авеню. Я велел ей избавиться от нее, а когда она спросила зачем, я ответил: потому что они разорены.
— И как она отреагировала?
— «Впала в отчаяние» — наверное, не самое подходящее определение. Думаю, лучше сказать «взбесилась».
— И когда вы сообщили ей об этом?
Он взглянул на календарь под стеклом, которое покрывало письменный стол.
— Десять дней назад.
Детектив Хит кивнула, размышляя над его ответом. Десять дней. За неделю до убийства ее мужа.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Когда детектив Хит вывела «краун викторию» из подземной парковки башни «Старр-Пойнт», она услышала низкий, монотонный гул, который мог издавать только вертолет, и опустила стекло. Три вертолета зависли слева, в четверти мили от нее, над дальним концом здания «Тайм Уорнер». Она знала: тот, что висел ниже, принадлежал полиции, а два, державшихся на почтительном расстоянии — телекомпаниям. «Последние новости», — обратилась она к пустой машине.
Она нашла оперативную частоту и вскоре поняла, что прорвало трубу с горячей водой, над которой теперь поднимался фонтан, — очередное доказательство того, что древняя инфраструктура Готэм-Сити [68] не может выстоять перед природными катаклизмами. Жара стояла меньше недели, а Манхэттен начинал пузыриться и лопаться, как разогретая пицца с сыром.
Хит поняла, что проехать по Коламбус-серкл не удастся, поэтому выбрала более длинный, зато более быстрый путь в участок — въехала в Центральный парк со стороны отеля «Плаза» и двинулась на север по Ист-драйв. До трех парк был закрыт для автомобилей, так что Никки была здесь одна, отчего у нее возникло чувство, будто она совершает загородную прогулку; она включила кондиционер, и прогулка стала даже приятной. У 71-й дорогу ей преградил барьер, но женщина — сотрудник вспомогательной полиции — узнала служебную машину и пропустила ее. Никки остановилась около будки.
68
Готэм-Сити — вымышленный город, в котором происходит историй о Бэтмене, его прототипом является Нью-Йорк.
— Кому вы насолили, что вас отправили сюда работать?
— Наверное, это за грехи в прошлой жизни, — рассмеялась женщина.
Никки взглянула на свою неоткрытую бутылку холодной воды и отдала ее женщине.
— Остыньте, офицер, — сказала она и поехала дальше.
Жара загнала людей в помещения. За исключением горстки бегунов и безумных велосипедистов по парку сновали лишь птицы и белки. Проезжая мимо Метрополитен-музея, Никки притормозила и, глядя на наклонную стеклянную стену бельэтажа, улыбнулась, как всегда вспоминая классическую сцену из кино: Гарри учит Салли, как сказать официанту о том, что в паприкаше слишком много перца. [69]
69
Речь
Молодая пара рука об руку брела по газону, и Никки, сама не зная зачем, остановила машину и долго смотрела на юношу и девушку, которые просто были вместе, думая, что у них впереди вся жизнь. Где-то в душе шевельнулась меланхолия, но Никки задавила ее, медленно нажав на газ. Пора возвращаться к работе.
Когда Хит появилась на рабочем месте, Рук вскочил с ее кресла. Ясно было, что он ждал ее и хотел узнать, куда она ездила, причем подразумевался вопрос: «Почему не взяли меня?»
Когда она сообщила, что ездила выяснить кое-какие вопросы с Ноа Пакстоном, Рук, казалось, разозлился и занервничал еще сильнее.
— Знаешь, я понимаю, что ты не в восторге от этого моего проекта, но я считал, что обладаю полезной парой глаз и ушей и применяю их во время допросов.
— Могу я напомнить тебе о том, что веду расследование убийства? Мне нужно было повидаться со свидетелем наедине именно потому, что я хотела поговорить с ним откровенно без лишних глаз и ушей, хотя бы даже и полезных.
— Так ты говоришь, что они все-таки полезны?
— Я говорю, что сейчас не время переходить на личности и жаловаться. — Хит взглянула на Рука; он просто хотел быть с ней, и она вынуждена была признать, что он скорее милый, чем жалкий. Никки невольно улыбнулась. — И да — они полезны… иногда.
— Отлично.
— Но только не всегда, понятно?
— Мы достигли неплохих результатов, не будем углубляться, — сказал он.
— У меня кое-какие новости насчет Поченко, — объявил Каньеро, когда они с Тарреллом появились в дверях.
— Скажи мне, что он сидит на острове Рикерс [70] и не может дозвониться до адвоката, тогда это будет хорошая новость, — отозвалась Хит. — Что у вас там?
— Ты первая начала, — заметил Каньеро. — Сегодня парень, подходящий под наше описание, унес половину содержимого прилавка с препаратами первой помощи из аптеки «Дуэйн Рид» в Ист-Виллидж.
70
Рикерс — остров-тюрьма в проливе Ист-Ривер, относящийся к городу Нью-Йорк, является самой крупной исправительной колонией в мире.
— Есть запись с камеры. — Таррелл вставил в дисковод диск.
— Это точно Поченко? — спросила она.
— Это уж ты мне скажи.
Видео из аптеки оказалось серым и дергающимся, но огромный русский был виден ясно: он наполнял пластиковый пакет мазями и кремами, затем перешел к отделу первой помощи и набрал бинтов и шин для пальцев.
— Парень плох. Напомни мне, чтобы я никогда не лез с тобой в драку, — заметил Таррелл.
— И чтобы я не просил тебя гладить мне рубашки, — добавил Каньеро.
Они некоторое время продолжали перебрасываться шуточками в таком же духе. До тех пор, пока не изобретут волшебную пилюлю, черный юмор для копов останется лучшим способом снять напряжение. Иначе работа пожирает человека заживо. В обычной ситуации Никки участвовала бы в их разговоре, но сейчас происшедшее еще было слишком свежо в ее памяти, и она не могла над этим смеяться. Может быть, если бы она увидела Поченко в наручниках, и фургоне, направляющемся в Синг-Синг, [71] где бандиту предстояло бы провести остаток жизни, тогда она забыла бы его запах, перестала бы ощущать хватку его железных рук у себя на горле, в своем собственном доме. Может быть, тогда она смогла бы смеяться.
71
Синг-Синг — тюрьма строгого режима, располагается в городе Оссининг, штат Нью-Йорк.