Шрифт:
Глава 1
Я всегда считала, что работать в мужском коллективе проще, особенно если ты девушка. Как минимум с мужчиной легче договориться, и он никогда не будет злословить на стороне, если, конечно, он настоящий мужчина.
Но мой новый босс – что-то исключительное!
Такого со мной ещё не случалось.
Именно благодаря ему я сижу в туалете и плачу. Стараюсь делать это очень осторожно, чтобы не размазать тушь. Стараюсь высушивать слёзы естественным образом, обмахиваясь кистями рук и создавая таким образом воздушные
Меня зовут Лиана Антонова. Имя странное, согласна. Разумеется, родители не сами его выдумали. Все очень просто. Меня назвали в честь какой-то советской актрисы шестидесятых.
Мне двадцать девять. И тридцать мне будет не скоро, а если точнее, через шесть месяцев.
Моя профессия – графический дизайнер. Скажу, не таясь: я свою работу обожаю. Пришла в неё чуть больше года назад, как раз после расставания со своим бывшим, которому отдала больше пяти лет жизни.
Я работаю в штате одного крупного рекламного агентства, которое занимается всем подряд: от планирования рекламных кампаний до полиграфии.
Моё направление здесь, как правило, – этикетки и упаковки. Конечно, я бы хотела соскочить с этой этикеточной иглы и заняться чем-то вроде масштабной рекламной кампании. Но конкуренция в моём деле огромная. Здесь я лишь одна из многих. К тому же работаю не так давно. У меня зарплата новичка, и я планировала просить прибавку, но теперь…
Последние полгода у нас действовала постоянная рабочая группа. Руководителем которой был Андрей, но неделю назад он уволился. Вместо него появился этот… Константин Борисович. Поговаривают, что в скором времени его толкнут на руководителя департамента, а с нами он ковыряется для того, чтобы освоиться в компании.
Сегодня впервые я имела честь общаться с ним.
Ровно пять первых минут я находилась под неизгладимым впечатлением. Он просто конфетка, этот Константин Борисович. Так я думала. Голубоглазый блондин; ткань дорогущего пиджака просто трещит под натиском широких плеч. Никакого жира в районе талии. Мне пришлось наступить себе на горло, чтобы глаза не приклеились к его ширинке. Даже фиолетовый синяк на челюсти и свежий шов над правой бровью не портили впечатление.
Даже наоборот!
Он ещё больше романтизировался в моих глазах.
Ровно до того момента, пока не раскрыл свой красивый рот.
Как только он его раскрыл, предложенная мною зарисовка для упаковок производителя молочки была размазана по стенке. А ведь упаковки – это мой конёк.
Он сказал, что это примитивно. И антипродажно.
Антипродажно?!
Это глупое слово! Глупейшее!
Он должен был прочесть это на моём окаменевшем лице. Видимо, это мой способ справляться со стрессом. Я превратилась в бревно и до конца совещания думала о том, что по возвращении на рабочее место достану из ящика куклу вуду и растерзаю её своим стилусом.
Следующее совещание состоится в пятницу. К тому моменту я должна сделать новые макеты.
Он так сказал.
За три
Он ещё ползать будет у моих ног. В переносном смысле, конечно. Потому что, судя по всему, я, как женщина, его не интересую. Разумеется, я и не ждала подобной реакции. Мы всё-таки коллеги. Но и полное отсутствие реакции – это слишком. Он посмотрел на меня так, будто я пустое место. Обезличенное тело. Хотя он на всю нашу группу так же смотрел, только вот меня это не успокаивает.
Понимаю, что я не из тех девушек, на которых оборачиваются, но и не уродина. Я очень даже симпатичная! И я высокая! А если надеваю каблуки, большинство знакомых мужчин почти одного со мной роста. Но не этот. Точно знаю, потому что сегодня на мне каблуки, а на Константина Борисовича я всё равно смотрела снизу вверх.
В своей голове я буду называть его исключительно Константином Хренисовичем. В своей голове и в переписке со своими подругами.
Встаю с унитаза и оправляю своё любимое клетчатое платье. Выйдя из кабинки, отправляюсь мыть руки.
Что ж.
Судя по моему отражению, я всё сделала «чисто». У меня даже глаза не опухли. Если глаза не тереть, они не опухают.
Возвращаюсь на своё место, хладнокровная и целеустремлённая.
Прежде чем начать всё с чистого листа, пишу в мессенджер:
Я: «Меня только что назвали бесталанной.»
И хоть конкретно этого слова мой босс не употреблял, оно просто читалось между строк. По крайней мере, мне это очевидно.
Н: «Кто посмел?»
Я: «Мой новый босс.»
И: «Симпатичный?»
А: «Так и сказал?»
«Да.» – отвечаю на оба вопроса разом.
И: «Вот он какашка!»
Н: «Не слушай, он придурок.».
А: «ТЫ НЕ БЕСТАЛАННАЯ».
Блаженно вздыхаю.
Разминаю шею и надеваю наушники. Включаю музыку и начинаю творить.
Нет, я не собираюсь сейчас же хвататься за свои упаковки. У меня идея получше. Делаю набросок. Здесь у нас Константин Хренисович. Его лицо. Конечно, сходство условное, но не в этом суть. Добавляю ему ужасные кровоточащие язвы на лицо и бородавку на нос. Увлекаюсь настолько, что не замечаю хода времени. Уже почти семь!
Отправляю картинку себе на почту и в чат, с припиской «ВОТ ОН», также печатаю один экземпляр для себя (повешу его дома на свою доску хороших идей).
Разумеется, это фурор!
Всю дорогу до дома я наслаждаюсь гадкими комментариями в адрес КХ.
Захожу в гипермаркет недалеко от дома и долго брожу там между полок. Рассматриваю этикетки и думаю.
Думаю.
В моём проекте, в том, который размазал по стенке КХ, преобладали чёткие линии и монохромность. И это не было скучно, как по мне. Это было сдержанно.