Невыносимый
Шрифт:
Вот бы сквозь землю сейчас провалиться!
Прям ни раньше, ни позже не могла появиться во дворе, а именно тогда, когда не следовало. И опять болтает не то, что нужно. Убеждаюсь в том, когда выхожу вперед и замечаю на губах Игната мрачную ухмылку. Явно неспроста слушает. Опять выводы делает. Но и это не самое страшное.
– Нет, больше пап мне не надо, – качает головой
Будто боится, что тот исчезнет.
А я вот не отказалась бы от такого…
Особенно, когда слышу:
– Да и вряд ли твоя мама еще одного папу потянет, – снисходительно поддакивает ребенку Игнат.
– Как знать, – говорю уже сама, вставая между ним и Дашей, глядя на него с вызовом. – Я ж ни разу не пробовала, чтобы такое утверждать, – усмехаюсь.
И очень стараюсь сохранить эту эмоцию на своем лице, банально прячусь за ней, дабы не стушеваться под встречным полночно-синим взором, полным скрытого обещания скорой расправы за такую дерзость с моей стороны.
– Ты сперва со мной справься.
Сказала бы я, да благоразумно молчу. По этому поводу. Перевожу тему на иное.
– Мы сегодня доедем до твоего дома, или еще с десятком людей пообщаемся предварительно?
– Ревнует, – доверчивым шепотом тут же комментирует мой выпад Даша для Максимки, который весело хихикает на это.
«УК РФ, Тая, УК РФ…» – проговариваю несколько раз про себя, пока они развлекаются за мой счет.
– Мамочка, не ревнуй, папа с Дашей почти не говорил, – вставляет сын, перебираясь ко мне на руки. – Это Даша говорила, – утешающе гладит меня по голове. – Но все только про тебя.
Можно подумать, от этого мне намного легче…
К тому же, узнать, что именно она успевает ему про меня еще нарассказывать, возможности никакой не остается.
– В машину, – мрачно командует Игнат, подталкивая нас с сыном в нужную сторону.
Не сопротивляюсь. И самой уже хочется сбежать от соседки как можно дальше. Так что в теплый салон усаживаюсь с долей некоторого облегчения. Рядом с сыном. Лаки устраивается
– Мама, – зовет меня Макс, пока я его пристегиваю, – а что, у кого-то и правда бывает несколько пап сразу?
Начинается…
– Бывает, – не вру.
– Да. И, как правило, один из них – мертвый, – вставляет язвительно Игнат, прежде чем трогает машину с места.
– Почему мертвый? – удивляется ребенок.
Я же тоскливо вздыхаю.
Вот не мог, что ли, помолчать?
Все объяснение сбил своим высказыванием!
– Папа не правильно выразился, – посылаю тому, о ком говорю, выразительный взгляд. – Не обязательно мертвый.
Зарабатываю в ответ не менее выразительный взгляд. Точно такой же, как тогда, когда про «ни разу не пробовала» говорила.
– Папа не «не правильно» выразился. Просто забыл уточнить: не в нашем случае «не обязательно». В нашем – без вариантов.
Ну что сказать? Предупреждением я проникаюсь в то же мгновение. Потому никак и не комментирую. Макс тоже не спешит задавать новые вопросы. Думает. И я уже надеюсь, что продолжения темы не последует, но ошибаюсь.
– А почему у нас так не может быть?
Мысленно стону. Но отвечаю со всем спокойствием и терпением.
– Потому что, во-первых, в русской культуре запрещено многомужество и многоженство, а во-вторых, зачем тебе еще один папа? Тебе одного мало?
Максимка опять призадумывается.
– Нет. Но можно тогда Лере найти еще одного папу? – выдает мое чудо совсем уж неожиданное.
– А Лере-то зачем? – уточняю удивленно.
– У нее плохой папа. Он их с мамой обижает, – слышится в ответ. – Пап, а ты же не будешь нас с мамой обижать, как Лерин папа, правда, да?
Последующая пауза выглядит немного напряженной. Впрочем, отвечает Орлов вполне себе добродушно:
– В настоящее время из нас троих обижает всех только мама твоя. Вредностью своей. Ты бы с ней поговорил что ли… – заканчивает на недосказанности и в наглой просьбе к ребенку.
Конец ознакомительного фрагмента.