Нэй. Сердце Сошо
Шрифт:
А то, что, обретя свободу, я вдруг осознал, насколько жалок и ничтожен в этой жизни. Ничего я не добился, так глупо жил и, скорее всего, глупо помру! У меня даже была мысль о самоубийстве! Цели нет, нет желания жизни…
Но обстоятельства…
Когда Хранители вышли на меня, мне было уже не до сведения счетов с жизнью и тем более не было желания просидеть остаток, как мне казалось, никчемной, но все же жизни в тюрьме Хранителей. И я предпринял титанические усилия, чтобы не попасть к ним в руки…
Ну,
Знатно мы посмеялись над ней…
А в Граничном патруле я встретил тебя!
Помнишь, как я бегал от тебя? Я ведь знал тебя, но думал, что ты меня не знаешь. Но все равно бегал…
Мы все хранили и храним страшные тайны, даже не предполагая, что нас связывает один человек, круто изменивший наши жизни!
Я тебе никогда не рассказывал, откуда тебя знаю? Познакомились мы случайно, когда я следил за тобой, по просьбе Сатра, и девушкой. Помнишь? Ты вернул ей кошелек и проводил до дому?
С этого все и началось…
А потом…
Потом была твоя смерть…
Помнишь ту страшную мясорубку, когда восемь против одного мальчишки?
Ведь был и девятый в этой драке!
Я!
Я следил, чтобы все было как нужно, и самое жуткое в той драке то, что мне она нравилась! Я наслаждался смертью! Твоей смертью! Я наслаждался жестоким боем, в котором мальчишка умудрился побить половину головорезов! Но меня это даже возбуждало, горячило кровь, я даже, кажется, кончил от наслаждения! (Ведь правда кончил! Я был просто психом в тот момент!)
Но самое жуткое то, что именно я добил тебя!
Я… ТЕБЯ… ДОБИЛ!
Почувствовал, как ты умер! И мне было омерзительно приятно. Знаешь, такой холодок, мерзкая улыбка и радость от выполненного приказа.
Что же касается убитых тобой… Ну, еще одними бандитами меньше. Чужаки, чего их жалеть-то?
Знаешь, может, и хорошо, что мы так и не упомянули имя Сатра Леко в наших разговорах. Не знаю, как мы среагировали бы и как бы это отразилось на нашей дружбе. Надеюсь, что никак. Хотя встреча с Райсой до сих пор у меня в ушах. Я и забыл, что когда-то был твоим врагом. Но именно эта встреча окончательно утвердила мою решимость.
Потому, что мне в тот момент стало очень страшно за себя! Не из-за того, что Райса могла меня поколотить или отбить что-нибудь – спарринг с тобой научил меня многому. А за то, каким я был в те, прошлые годы, рядом с Сатром Леко, и каким мог бы остаться, если бы не странные события в Замке, не Рекрутский центр и не встреча с тобой…
Но, конечно, свое решение я принял намного раньше возвращения в Орсу…
Все наши разговоры, совместная служба и твоя
Но разговоры с тобой и твоя дружба все больше и больше убеждали меня, что я должен что-то сделать для тебя! Что-то, что простит мне все мои прегрешения и перед тобой, и перед другими людьми, которых я убил, которых я лишил жизни, наслаждаясь этими убийствами! И единственное, что я решил, – это умереть за тебя!
Спасти твою жизнь, отдав за нею свою жизнь!
Но демоны всех миров! Все получалось наоборот! Это ты спасал меня постоянно и ежедневно! Я просто не успевал что-то сделать, а ты уже был тут как тут.
Знаешь, у меня даже закралась мысль, что ты спасаешь меня, чтобы в какой-то момент убить самолично! Но это даже было бы предпочтительней! Убей ты меня, и я был бы счастлив! Но, оказалось, что ты совершенно не держишь на меня зла. Хотя понимание зла тут не совсем приемлемо, потому что я ведь так до конца и не понял, что ты знаешь и как ты к этим знаниям относишься. Но если бы ты знал, что я тебя убивал? Ты бы убил меня?»
Нэй отложил еще не дочитанное письмо, вытер накатившие слезы. Этакая исповедь человека не злодея, но и не святого. И даже не запутавшегося, просто живущего так, как сложились обстоятельства или как был сделан выбор.
Нэй вздохнул…
Он знал о том, что Файнс его добил и был смотрителем нападения на него и убийства еще до встречи с Файнсом! Просто это не те знания, которые можно говорить вслух.
В Локрусе он часто бывал в тот год восстановления после своего воскрешения. Не было там еще никакого Стокгольма, а стоял там любимый район Аркета (который остался и просто оказался на задворках Стокгольма) во главе с приютом дядюшки Отоя (уже тогда Нэй понял, что людей лучше не «оживлять» в своих мыслях), кино тоже не знал. Но подспудно представлял все театром и множество раз прокручивал сцену убийства, пытаясь разглядеть все лица бандитов. Вдруг пригодится? И Файнса он разглядел.
И сильно удивился, когда столкнулся с ним в Третьем Форте!
Хотел ли он его убить?
Честно? Нет.
Он не простил Сатра Леко, доверив все судьбе «или-или», и не стал того убивать. Какой смысл тогда в смерти его слуги? Да и остыл Нэй от этой мести. Он вообще, как оказалось, не мстительный человек.
И человеком Файнс оказался надежным и цельным. Вот даже не верится, что на него можно было положиться в сложную минуту. Везде, всегда и всюду! Как себе доверял! И пусть не говорит глупостей, он и сам спасал Нэя не один раз! Видимо, он хотел что-то великое? Как смерть в Королевском лесу?
Сказал бы он ему пару ласковых!
Нэй вздохнул, хлюпнул носом, как ребенок, и продолжил чтение:
«Конечно, ты сейчас скажешь, что я и тебя спасал не один раз. Но то были кабацкие уличные разборки, где получить перо в бок было вполне обыденным делом и не считалось каким-то геройством. Хотя тебя порой заносило похлеще моего! Помнишь ту разборку у трактира «Хромой хрик»? Я так до сих пор и не знаю, что на тебя нашло в тот момент, когда ты полез в драку с этой толпой. Глаза у тебя были жуткие! Но моя помощь тебе почти и не понадобилась. Всех вырубил, никого не убил. Но от одного удара я тебя все же спас…