Нейрокомикс
Шрифт:
– Для какого?
– Вот скажешь и узнаешь.
– Ну ладно. Я Рыбов и я Кросивое.
– Не подходит, – разочарованно протянула Маша.
– Как это не подходит? Обратите внимание на мой профиль в лунном свете!
– Нам нужен Лев и Дева. Им сегодня с утра сопутствует удача.
– И что?
– Пусть они и отвечают на первом уроке.
– А. Ну я не против. А мне сегодня что сопутствует?
– Тебе-то? – Маша перелистала страницы в мобильнике. – Тебе сегодня лучше вообще из дома не выходить.
– Но я уже вышел!
– Гороскоп на сегодня советует меньше суетиться, для вас будет лучше, если вы сделаете
– Я не ел никакую собаку! – возмутился я.
Тут к ним подключилась Вероника, и я на всякий случай предупредил, что ее имя произносить пять раз не буду, оно слишком длинное. Зато я, наконец, узнал, почему она все утро так придурковато подхихикивала. Новое развлечение называлось Нейрогороскоп, и для Рыбов на сегодня он предсказывал следующее:
Хороший день, чтобы начать работать учителем трудов. Этот день подходит для участия в хороводе дурачков. Звезды рекомендуют увеличить количество сексуальных партнеров. Ближе к вечеру постарайтесь изобрести новый способ ходить в туалет.
Последнее предложение вызвало такой фурор, что моя реплика про хоровод дурачков осталась неуслышанной, весь класс делился новыми способами ходьбы в туалет, я и не знал, что они в этом такие эксперты. Поднялся такой гвалт, какой обычно бывает лишь за десять минут до урока, как будто это последние мгновения в жизни, и надо непременно осчастливить друг друга всеми глупостями, которые исторгают твоя голова и мобильник. Над ухом орала Рианна, призывая какого-то дурачка из хоровода к себе под зонтик с такими стонами и воплями, что я на его месте бежал бы со всех ног под спасительный дождь. Я и со своего-то места уже подумывал сбежать, но тут, к счастью, Диане это надоело, и она в грубой форме попросила заткнуть фонтан. Я уже говорил, да, что с Дианой предпочитают не связываться? Но немножко-то можно?
– Диана – это вам не Рианна! – глубокомысленно изрек я и напрягся в ожидании своей расплаты.
Но тут прозвенел спасительный, как тот дождь, звонок, и Диана меня проигнорировала. Впрочем, как и всегда. Я из последних сил пытался спать, я всегда пытаюсь на первых двух уроках. Вот вроде ничего не делал, а все равно устал. Меня даже стараются не спрашивать в это время, потому что мой рот раскрывается исключительно для чудовищного зевка. Тем более после каникул сложно втянуться в этот хоровод дурачков, целую неделю от них отдыхал.
Моя мама рассказывала, что в младенчестве со мной сидела бабушка и весь день укладывала меня спать. Соответственно к приходу родителей я был бодрый, выспавшийся, полный энергии и всю ночь ее выплескивал на всех, до кого мог дотянуться. Наверное, с тех пор у меня сформировалась привычка бодрствовать по ночам. Как бы теперь от нее избавиться? Всем известно, что этот мир принадлежит жаворонкам. Наверное, надо озаботиться поиском ночной работы. Тем более, что скоро лето. Я начал писать список вариантов, не поднимая с парты головы. Буквы выходили похожими на арабские, вряд ли кто-то смог бы прочесть их, кроме меня. Список получался слегка эклектичный.
Например, первым в нем значился стриптизер. Надо в качалку записаться. А, нет, не надо, мне еще нет восемнадцати.
Вторым сторож непонятно где. Сторожей я давно не видел, остались ли еще они? Их заменили
Третьим официант, но это только до полуночи, все кабаки после пандемии перешли на какое-то утреннее время работы.
Санитар в больнице, в перспективе медбрат, а потом и врач. Долго учиться надо.
Уборщица в магазине. На нее точно учиться не надо. Наверное, есть ночные уборщицы. Пойти, что ли?
Вот так моя карьера за пять минут пронеслась от стриптизера до ночной уборщицы и уже было плавно двинулась куда-то в направлении мойщиков сортиров, это был наш семейный анекдот. Однажды мама отчитывала одного из старших братьев за очередную двойку и пророчествовала, что такого неуча не возьмут ни на какую нормальную работу, и будет он всю жизнь мыть сортиры. Брат задумался над своим поведением, а потом выдал:
– А мыть руками или тряпочкой?
Мама даже дар речи потеряла. Зато папа заверил:
– Сначала руками, но потом пойдешь на повышение и тебе выдадут тряпочку.
Тут мои воспоминания были грубо прерваны вмешательством классной руководительницы:
– Тимур! Подвинься, пожалуйста. С тобой рядом свободное место, пусть Максим сядет за твою парту.
Только этого мне не хватало! Кто такой Максим? Я как обычно проспал вступительную речь Марины-рты-закрыли-Викторовны.
Новенький в классе Максим омерзительно радостно для половины девятого утра улыбнулся мне и сел рядом, загородив венец творенья дивную Диану. Лучше бы до белого каленья позитивную Кристину загородил, ей-богу, она к нему развернулась через три парты и начала изображать руками какую-то азбуку Морзе с сурдопереводом. Я вдохновился рифмами и начал было сочинять:
Конец творенья буйная КристинаСражает обаянием кретина.Лицо дебила, грация пингвина,По вам давно скучает гильотина.Лицо скрывают тонны марафетаДостойные отдельного сонета,В котором все вот это вот воспетоИ требует отдельного завета.Влас шевеленье скверного поэта.Какого черта я пишу все это?Ужели призовут меня к ответу?Тут я подпрыгнул, и не я один, у Дианы с грохотом упал с парты деревянный пенал, и все маркеры раскатились нам под ноги. Пока Диана их собирала, я дописал последнюю строчку недосонета:
Нет у меня ответа! Нету!Я не боялся, что это кто-нибудь прочитает, мой почерк даже я сам не всегда мог разобрать. Максим, отставив Кристину, с интересом смотрел в сторону Дианы.
– Она что – рисует?
"А что – нельзя?" – с недоумением подумал я, а вслух сказал:
– Видишь, ты только пришел, а к твоим ногам уже девушки падают.
Диана по обыкновению проигнорировала мое остроумие. Ее неинтересно подкалывать – не реагирует. Уткнется в свой скетчбук и делает вид, что не слышит. Рисует она, видите ли! Никогда рисующую девчонку не видел? Хотя, может, он и не видел, мы-то ее с первого класса в обнимку со скетчбуком наблюдаем, никто уже и не замечает.