Нейромант
Шрифт:
Прямая пустынная дорога из аэропорта вскрыла город, как аккуратный разрез. Мимо проносились фантастические, заплата на заплате, стены деревянных домиков, кондо, купола, тоскливые параллелепипеды многоквартирных домов, опять стенки из фанеры и ржавой жести.
Финн, одетый в новый черный, как у сараримена, костюм, кисло ждал их, сидя в плюшевом кресле, – одинокий островок посреди неоглядного моря бледно-голубых ковров, устилавших холл «Хилтона».
– Боже, – фыркнула Молли. – Крыса в деловом костюме.
Они пересекли вестибюль.
– За сколько ты согласился
– Не так уж и много, дорогуша, – весело оскалился Финн, передавая ей магнитный ключ с круглой желтой биркой. – Вас уже зарегистрировали. Апартаменты наверху. – Он огляделся по сторонам. – Дерьмо город.
– Ты страдаешь агорафобией оттого, что тебя вытащили из-под купола. Ты представь, что это вроде как Бруклин. – Молли покрутила ключ на пальце. – Ты здесь лакеем или как?
– Мне нужно проверить имплантаты одного парня, – сказал Финн.
– А как моя дека? – спросил Кейс.
– Соблюдай субординацию. – Финн поморщился. – Все вопросы – к боссу.
Молли сделала быстрый знак пальцами; Финн утвердительно кивнул.
– Да, – сказала Молли, – я знаю, кто это. – Она мотнула головой в сторону лифтов. – Пошли, ковбой.
Кейс подхватил обе сумки и двинулся следом.
Их номер один к одному походил на тот, в Тибе, где он впервые встретился с Армитиджем. Утром он подошел к окну, почти готовый увидеть Токийский залив. Через дорогу торчал другой отель. Дождь так и не кончился. Люди со старенькими, завернутыми в прозрачный пластик голосовыми принтерами жались в подъезды домов. Платные писцы, лучшее доказательство того, что в этой стране написанное слово все еще ценится. Неторопливая страна. Из тупорылого черного «ситроена» с примитивным водородным аккумулятором выбрались пятеро суровых турецких офицеров в мятых зеленых френчах. Они вошли в отель напротив.
Кейс опять посмотрел на кровать, на Молли и поразился ее бледности. Губчатый гипс остался дома, на чердаке, рядом с трансдермальным индуктором. В зеркальных линзах отражались лампы, освещавшие номер.
Кейс взял трубку сразу после первого звонка.
– Рад, что вы уже встали, – сказал Армитидж.
– Я только что. А леди еще спит. Послушайте, босс, я думаю, нам стоит немного поговорить. Чем больше я знаю о своей работе, тем лучше работаю.
В трубке наступила тишина. Кейс прикусил губу.
– Ты знаешь вполне достаточно. Может, даже слишком.
– Вы так думаете?
– Одевайся. Буди девочку. Минут через пятнадцать к вам придет гость. Его фамилия Терзибашьян.
Негромкие гудки. Армитидж положил трубку.
– Вставай, малышка, – позвал Кейс. – Дела.
– Я уже час как не сплю. – Зеркала повернулись в его сторону.
– К нам идет некто Джерси Бастион.
– У тебя прямо талант к языкам. И сам ты не иначе из армян. Это – шпик, которого наш начальничек приставил к Ривьере. Помоги мне встать.
Терзибашьян оказался молодым человеком в сером костюме и в зеркальных очках с золотой оправой. Через расстегнутый
– Нам ни в коем случае нельзя слишком, как вы выражаетесь, мельтешиться.
Некоторое время он смотрел прямо на Молли, но затем снял зеркальные очки. Темно-карие глаза имели тот же оттенок, что и короткие, армейской стрижки, волосы…
– Так лучше, да? – улыбнулся армянин. – Иначе получается бесконечное повторение зеркала в зеркале… А вам, – добавил он Молли, – нужно быть поосторожнее. В Турции не очень любят женщин с подобными модификациями.
Молли откусила половину вязкого бруска.
– Засунь свои советы знаешь куда? – Из-за полного рта слова звучали не очень разборчиво. Она прожевала кусок, глотнула и облизала губы. – Я все про тебя знаю. Ты стучишь для военной полиции, верно? – Ее рука неторопливо скользнула за пазуху и вытащила игольник. Кейс не знал, что Молли вооружена.
– Осторожнее, пожалуйста. – Белая фарфоровая чашечка застыла в сантиметре от губ Терзибашьяна.
Со все той же неспешностью Молли подняла ствол:
– Выбирай: или разлететься на куски, или заработать рак. Всего от одной стрелы, сраная морда. Ты даже не почувствуешь.
– Пожалуйста. Не понимаю, для чего вы ставите меня в… как это у вас называется?.. крайне затруднительное положение.
– А я понимаю, что сегодня у меня, как это у меня называется, крайне хреновое настроение. Так что рассказывай нам про этого парня и чеши отсюда. – Она спрятала оружие.
– Он живет в «Фенере» на Кучук-Гюльхане-Джаддези, четырнадцать. Каждый вечер ездит в метро на базар, по одному и тому же маршруту. Недавно он выступал в «Енишехир палас-отели», это современная гостиница в стиле turistik, но этими представлениями заинтересовалась полиция – не по своей, как вы понимаете, инициативе. Администрация «Енишехира» занервничала.
Терзибашьян улыбнулся. От него исходил сильный металлический запах лосьона для бритья.
– Мне нужно знать об имплантатах, – сказала Молли, массируя себе бедро. – Я хочу знать, на что он способен.
Терзибашьян кивнул:
– Хуже всего эти, как у вас выражаются, сублиминалы. – В последнем слове он тщательно артикулировал каждый слог.
– Слева от нас, – сказал «мерседес», пробираясь по лабиринту мокрых от дождя улиц, – главный базар Стамбула «Капали Карси».
Сидевший рядом с Кейсом Финн понимающе хрюкнул, хотя смотрел в совершенно противоположном направлении. По правой стороне улицы тянулись склады утильсырья. Среди куч на щербатых, покрытых ржавыми пятнами мраморных плитах валялся развороченный остов паровоза. Поленница безголовых мраморных статуй.